Две сестры - [5]

Время подростков уже наступало, когда Рита и Лиза вбежали к себе в квартиру и заперлись на ключ, засов и на цепочку.

У Риты на вечер был большой план: связать из найденных лоскутков новый половик под дверь. Лиза же умоляла сшить ей из этих лоскутков юбку. В драке победила Рита.

На ужин был кефир, который Лиза пила ревмя ревя, а Рита - прижимая к себе старую наволочку, полную лоскутков.

- Мне нечего носить, - всхлипывала Лиза. - У меня ни часов, ничего. Ни велосипеда. Ты посмотри, кто на улице?! Они все с часами и все катаются. Я не видела детства, у меня не было его. У всех девочек подруги и знакомые. У меня же только ты.

- Интересное детство в восемьдесят пять, - сказала Рита.

Лиза подавилась кефиром и замолчала.

- У тебя была прекрасная старость, - сказала Рита. - И довольно с тебя.

- У меня прекрасная? Вся моя старость прошла под твою дудку! - завопила Лиза. - Я сбегу от тебя. Я больше не хочу еще раз стариться у тебя в подручных.

Рита ответила:

- Если ты сбежишь, то обязательно попадешь в детский дом. А ты знаешь, что там хорошего для девочки твоего возраста?

- Там по крайней мере много ребят, - отвечала Лиза. - Там по крайней мере кормят, и там школа. Да, я поняла, куда мне надо!

- Но ты же читала в журнале, помнишь, рассказ о детдоме?

- Да, они там все ждут маму и папу. Но мне-то ждать некого!.. Мамуля, папуля! - закричала бедная Лиза. - Где вы?! - И разревелась с новой силой.

Рита не могла этого выдержать и отдала наволочку с лоскутьями Лизе. Лиза все плакала.

- Бери свои лоскутики, - закричала Рита. - И перестань орать!

- Да, а что ж ты мне не шьешь?! Ты же не шьешь! Мне юбку нужно!

- Если ты сейчас почистишь зубы и ляжешь спать, я завтра начну шить тебе юбку.

Разумеется, Лиза сказала:

- Если ты сейчас начнешь шить мне юбку, я почищу зубы и лягу спать.

Рита схватилась за голову и стала вспоминать, как в таких случаях поступала мама. Вспомнив, Рита, ни слова не говоря, повернулась и ушла в ванную. И долго стояла под душем, приходя в себя. Разумеется, когда она вышла из ванной, Лиза сидела и раскладывала лоскутки на полу.

- Завтра, все завтра, - спокойно сказала Рита. - Помоги мне собрать лоскутки. Запомни, какой лоскуток с каким.

Утром они опять вышли из дому рано и, не сговариваясь, пошли в парк. Там возились садовые рабочие, было пусто. В буфете разгружали грузовик с бутылками, и толстая буфетчица караулила товар с бумажками в руках. На пруду стояли в воде лодки и плавали черные лебеди, иногда погружая голову в перья и шаря под крыльями, как рукой под мышкой. У пруда уже торчала ранняя мамаша с ребеночком и зевала. А ребеночек, лет двух с половиной, звал: "Голубеди, голубели!" Но ни голуби, ни лебеди к нему не шли, понимая, что это несерьезно.

Лиза и Рита сели, по своему обыкновению, на любимую еще в старушках скамейку и горестно замолчали. Они часто посещали эту скамейку в предвечерние часы. У них была даже одна как будто бы подруга, у которой они расслышали, правда, только отчество, Генриховна. И были две нелюбимые собеседницы. Про себя Лиза и Рита называли их Чумка и Холера. Они были очень разные, но в прошлом руководящие работницы. Стриглись коротко, под императора Нерона, и обе были на него похожи. Только у Чумки юбка была покороче. Генриховна, милая, интеллигентная женщина, бывший детский врач, осталась совершенно одна по невыясненным обстоятельствам, она никогда ничего не рассказывала.

Чумка с Холерой состояли постоянно в гражданской войне. Чумка - со своими соседями, а Холера - со своими родственниками. Из-за этой опасной обстановки Чумка и Холера находились почти круглые сутки на воздухе, сидели в парке на скамейке, питаясь хлебом и кормя голубей. Рита и Лиза, обе деликатные старушки, вынуждены были слушать рассказы Чумки и Холеры почти ежедневно. Но что делать? Это у них был единственный сквер в округе. И все скамейки тут принадлежали уже сложившимся группировкам. Старушки сидели на скамейках, а старички находились в другом конце сквера и предавались там азартным играм, толпясь вокруг доминошников и редких шахматистов. Проходы случайных старичков через круг, по сторонам которого стояли скамейки старушек, сопровождались значительным молчанием одних скамеек и щебетанием и смехом других, где сидели отщепенки, надеявшиеся выйти замуж, как видно. Молчащие скамейки мужиков ненавидели, всех до единого, все возрасты и уже давно.

Таким образом, Рита и Лиза сидели утром на своей скамейке. В этот ранний час Чумки и Холеры еще не было. Рита и Лиза подавленно молчали. Пора было идти в магазин, становиться в очередь. А потом бегом пройтись по помойкам в поисках швейной машины и мчаться домой шить Лизе юбку. Но они сидели, как бы окаменев.

Внезапно на скамейку села старушка. Девочки оцепенели еще больше. Это была Генриховна. Генриховна ласково поглядела на Лизу и Риту и сказала: "Здравствуйте, дети!" Рита и Лиза переглянулись и молча кивнули. Вся их воспитанность улетучилась. Они вели себя, как настоящие подростки, т.е. не поздоровались и ощетинились: с какой стати чужая старуха к ним пристает?!

- Девочки, - сказала Генриховна, - можно к вам обратиться?