Две повести о тайнах истории - [21]
Не раз и не два пришлось мне перечитывать верстку толстовских книг, прежде чем раскрылась передо мной эта картина. Не так просто сразу охватить, хотя бы даже в общих чертах, историю совершенно неизвестной тебе цивилизации, обнимающую несколько тысячелетий.
Перед вылетом из Москвы я попробовал найти в Ленинской библиотеке что-нибудь о древнехорезмийской цивилизации в энциклопедиях, учебниках древней истории и тому подобных книгах. Самые «большие» сведения дала Большая советская энциклопедия — она хоть как-то упоминала о домусульманском периоде истории Хорезма. Правда, она уделила ему всего абзац.
Видно, и в ее распоряжении в 1934 году, когда выходил том первого издания на букву «X», не имелось большего материала. А теперь передо мною уже две книги, посвященные специально этому, и общий объем их — до восьмидесяти печатных листов!
Чем больше вчитывался я в труды Толстова, тем больше убеждался, что шутка, которую он обронил в разговоре со мной: неизвестно, мол, чего больше пришлось ему перекопать — земли или книг для извлечения на свет «негров», — в общем, почти и не шутка. Со страниц его книг вставал то этнограф, то филолог, то историк искусства, то нумизмат. Ведь как бы ни росла по мере приобретения человечеством новых знаний специализация различных отдельных наук, есть все же каждой науке предел: если обосабливать ее дальше, то вместо более детального рассмотрения предмета начинается его искажение. Что, скажем, сможет дать этнограф, если, изучая историю жилища какого-нибудь народа, пренебрежет поисками ответа на вопрос: наемный перед ним дом или собственный? И на какие доходы живет житель этого дома, и какой наивысшей техники возведения построек достигло общество в данное время? Да если от всего этого отвлечься и рассматривать дом только со стороны одной-единственной его функции: служить кровом, то рабочую казарму можно будет выдать за жилище, совершенно равноценное загородной вилле капиталиста!
Впрочем, разве не это как раз доказывают все и всякие буржуазные теории, рассчитанные на потребление их трудящимися? И безразлично, сознательно ли классово корыстны взгляды данного буржуазного ученого или (случается и так) непреднамеренно, — они вредны в одинаковой степени.
Толстов борется против концепции буржуазных историков со страстью, отличающей каждого марксиста. Превратить историческую науку в собрание анекдотов, которые не обязывают никого ни к чему? Расщепить историю на ничем не связанные друг с другом волоконца: отдельно — искусство, отдельно — политика, отдельно — экономика, а затем создать видимость, что никаких общих закономерностей развития народов нет, да и вообще ничего-то целого нет? Нет, простите, пренебречь общими закономерностями — это значит ничего не понять и в частностях! Буржуазная наука утверждает, что в чем в чем, а в частностях она непогрешима. Но она так же тенденциозна в частностях, как и в освещении целого.
Вот взять хотя бы такие «частности». На чем основывались буржуазные ученые, говоря о существовании на Востоке до нашей эры феодализма? На утверждениях древних авторов о наличии здесь громадного количества укрепленных городов. А раз, мол, были укрепленные города, за стенами которых в случае опасности скрывалось группировавшееся вокруг них население, то существовали, значит, и владетели этих замков — феодальные бароны. В особенности много писали об укрепленных городах греческие историки, описывая поход Александра Македонского. Никто не оказал ему такого стойкого сопротивления, как сплоченные свободолюбивые народы Средней Азии. И грекам ли было не знать, что́ это за города!
Хорошо, решил Толстов. В основании всей концепции, следовательно, — ссылки на древних историков и на их сведения. А ну-ка, прочитаем сами, что они писали.
С такой же кропотливостью, с какой он привык исследовать на раскопках каждый комок земли, Толстов начал исследовать в библиотеках тексты, на которые ссылались буржуазные историки. Их мировая научная слава не ослепляла его, ему было важно, что написано, а не кто написал.
Толстов собрал поистине все, что было сказано наукой о «феодальных» городах древней Средней Азии.
Итак, население за стенами этих городов действительно жестоко сопротивлялось чужеземным завоевателям. Независимые предки нынешних народов Средней Азии давали суровый отпор всем, кто зарился на их богатства (а богатства были немалые!) и на их свободу. Греки отмечают, что Томирис — женщина-вождь племени массагетов, обитавших на территории нынешней Туркмении, — когда персидский царь Кир отправился походом на массагетов в пески Каракумы, поклялась навсегда насытить его жажду чужой крови. И сдержала обещание: отрубленную в бою голову Кира бросила в наполненный кровью мешок!
Вождь народов древнего среднеазиатского государства Согда в борьбе за независимость против греческих войск, приведенных Александром Македонским, Спитамен, был одной из самых героических фигур древней истории нашей родины. Нередко он находил убежище и поддержку населения в Хорезме. Александр был вынужден говорить с царем Хорезма как равный с равным. О силе этого царя (его звали Фарасман) говорит хотя бы такое обстоятельство: Фарасман предложил Александру союз, чтобы расправиться с колхами, которые не подчиняются Хорезму. Но Колхида — это район вблизи нынешнего Сухуми. На власть, простирающуюся за тысячи километров, претендовал Фарасман!
Сборник «Смерть считать недействительной» объединяет лучшие военные рассказы и очерки Рудольфа Бершадского, включая и самые свежие — написанные в последние месяцы. Заглавие книге дал рассказ, посвященный удивительной военной судьбе Иллариона Васильева, Героя Советского Союза, который был посмертно награжден в числе 28 легендарных панфиловцев, погибших в 1941 г., обороняя подступы к Москве, но оказался живым и здравствующим поныне.
Самые передовые западные страны капиталистической формации, которые обязаны согласно всем догмам демонстрировать господство "свободного труда", применяли рабский и принудительный труд (используемый с помощью прямого насилия или предварительного полного ограбления) в решающих количествах.
Докторскую диссертацiю лекаря Василiя Павловича Никитенко подъ заглавiемъ: "Дѣтская смертность въ Европейской Россiи за 1893–1896 годъ" печатать разрѣшается съ тѣмъ, чтобы по отпечатанiи было представлено въ Конференцiю ИМПЕРАТОРСКОЙ Военно-Медицинской Академiи 500 экземпляровъ ея (125 экз. въ Канцелярiю, 375 въ Академическую библiотеку) и 300 отдѣльныхъ оттисковъ краткаго резюмэ (выводовъ). С.-Петербургъ, Февраля 17 дня, 1901 года. Ученый Секретарь, Профессоръ А. Дiанинъ.
Книга является переработанной и дополненной версией кандидатской диссертации на тему «Анализ мифологической составляющей восточнославянского язычества», которая была защищена автором в 2008 году в Нижегородском государственном педагогическом университете. В книге рассматривается вопрос о сущности такого сложного явления, как восточнославянское язычество, намечаются возможные направления его изучения на современном этапе развития науки, делается попытка реконструкции представлений восточных славян о солярных божествах. Книга делится на два взаимосвязанных блока: теоретико-методологический и историко-этнографический.
В конце XIX века правительство Российской империи занималось организацией важной для мусульман религиозной практики – паломничества к святым местам, хаджа. Таким образом власть старалась взять под контроль мусульманское население России, интегрировать его в имперское пространство, а также расширить свое влияние в соседних странах. В 1920-е годы советская власть восстановила имперскую инфраструктуру хаджа. Хотя с усилением ксенофобских тенденций в 1930-х хадж был свернут, влияние СССР на Ближнем Востоке во многом опиралось на остатки прежней инфраструктуры.
Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.