Две пары - [3]

– Я не актриса, – поспешно и с некоторым смущением отозвалась Джоанна. – Так что увольте.

– Откуда вам знать, что вы не актриса, если вы никогда не пробовали…

– Я не хочу пробовать, – перебила его Джоанна.

– Я лишь сказал, что вы похожи на главную героиню. Это вовсе не означает, что я вас к чему-то принуждаю. Похоже, вы невысокого мнения об актерах и режиссерах.

– Извините, – вспыхнула Джоанна. – Я сожалею, что вы пришли к такому выводу. Напротив, я очень люблю актеров и режиссеров, но представляю себя лишь в качестве зрителя.

– В таком случае приглашаю вас исполнить роль зрительницы сегодня вечером. Составьте мне компанию. Я хочу посмотреть премьеру на Бродвее. А потом мы могли бы просто поужинать, если вас так пугает актерство.

Джоанна оценила галантность Люда и скорее всего приняла бы приглашение, если бы могла.

– Благодарю вас, но, к сожалению, сегодня вечером я улетаю в Амстердам. – Она взглянула на часы и встревоженно воскликнула: – О, мне уже давно пора возвращаться на работу!

– Задержитесь на минуту, Джоанна, пожалуйста.

Она сама подивилась тому, как послушно опустилась в кресло снова, очарованная проникновенно-соблазняющим тоном его голоса. Черт побери, а он умеет найти подход к женщине! Против воли Джоанна подняла на Люда глаза и ответила на его призывный взгляд.

– Мне казалось, что вы сами себе хозяйка. Неужели у вас есть босс?

– Боюсь, что так.

– Тогда вы можете сказать ему, что ваш сосед за столиком оказался очень милым, а официант еле таскал ноги.

– Относительно соседа за столиком босс, я думаю, поверит, а вот что касается официанта – ничего не выйдет, – улыбнулась Джоанна. – Босс знает, что здесь прекрасное обслуживание, тем более что он сам лично заказывал для меня завтрак.

– Ага. Я попробую догадаться. Он занимается дизайном шмоток. Бьюсь об заклад, вы продемонстрировали ему за завтраком целый портфель эскизов, которые затмят творения Сен-Лорана и де ла Ренты. Угадал? Ваш босс производит вечерние платья, а вы предложили ему нечто оригинальное и сногсшибательное. Нечто такое, что сделает имя Леннокс столь же широко известным, как китайский фарфор, например.

– В действительности все гораздо более прозаично, – рассмеялась Джоанна. – Я работаю художественным редактором в издательском доме «Омега», и моя поездка в Амстердам связана со скорым выходом в свет серии о путешествиях и путешественниках.

– По-моему, это вовсе не прозаично. Если человеку платят за то, что он колесит по миру, это что-то да означает. Хотя, насколько мне известно, в «Омеге» не очень-то любят поручать женщинам ответственные посты.

Люд лукавил. Он наверняка слышал о скандале, разразившемся в этой издательской империи пару лет назад. Тогда несколько сотрудниц «Омеги» подали в суд на руководство за притеснения на сексуальной почве и выиграли дело. Впрочем, Джоанна действительно была первой женщиной, которой в издательстве предоставили столь высокий пост.

Люд привел Джоанну в замешательство и, воспользовавшись этим, вдруг резко приблизился к ней, так что она невольно вздрогнула от неожиданности и страстного напора, появившегося в его голосе.

– В тот момент, когда я увидел вас, мне открылась квинтэссенция новой женщины: решительность, достоинство и вечная женственность. Именно такой я и представлял героиню своего фильма. Привлекательная внешность, бархатный голос… Знаете, вы держитесь так непринужденно, словно привыкли находиться перед камерой. Вам удалось ввести в заблуждение даже такого профессионала, как я.

Радостное ощущение от его комплиментов померкло при упоминании о камере.

– Мне пора идти. – Она сделала попытку подняться.

– Хорошо, хорошо. Давайте я лучше расскажу вам о своей блистательной карьере. Вы наверняка сгораете от любопытства.

Джоанна снова села, чувствуя себя на редкость глупо. Она была похожа на механического человечка, который то и дело выпрыгивает на пружинке из картонной коробки. Странно, что этот мужчина так действует на нее.

– Так вот, не считая мелких работ, я снял несколько эпизодов фильма «Старски и Хатч», два двухчасовых римейка популярных в сороковых – пятидесятых годах мюзиклов, а также эту неподражаемую мыльную оперу – «Хочу разделить твою судьбу».

– Да, Ферн говорила, – натянуто улыбнулась Джоанна. – Кажется, этот фильм имел успех?

– Он шел целых три года. Идея оказалась на редкость удачной. Дочь кинозвезды остается сиротой без гроша в кармане, но с роскошным домом на побережье. Она меняет любовников как перчатки, то и дело попадая в комичные ситуации… Черт побери, вы, вижу, понятия не имеете об этом фильме! А я болтаю, будто мое имя настолько известно, что его нельзя не знать.

– Уверена, что так и есть, – поспешно отозвалась Джоанна. – К сожалению, у меня никогда не хватает времени на то, чтобы посмотреть телевизор.

– Уж во всяком случае, тратить время на мыльные оперы вы не станете. Я шучу и не виню вас за это. Но мне хочется заверить вас, что «Свояченица» имеет мало общего с этой слезливой галиматьей.

– Не сомневаюсь, что фильм получится удачным. Я возьму его на заметку и постараюсь не пропустить ни одной серии, – сказала Джоанна.