Две невесты Петра II - [15]

«Замечено, что жёны и девицы, на ассамблеях являющиеся, не зная политесу и правил одежды иностранной, яко кикиморы одеты бывают. Одев робы и фижмы из атласу белого на грязное исподнее, потеют гораздо, отчего гнусный запах распространяется, приводя в смятение гостей иностранных.

Указую: впредь перед ассамблеей мыться в бане с мылом со тщанием и не только за чистотой верхней робы, но и за исподним также следить усердно, дабы гнусным запахом своим не позорить жён российских».

Ивана так захватило чтение этого странного указа Петра, что он совсем не слышал, как господин Фик вошёл в комнату. Он молча стоял возле стола, ожидая, когда молодой человек кончит читать.

Наконец Иван отодвинул от себя бумаги и, улыбаясь тому, что только сейчас прочёл, поднял глаза. Он увидел перед собой высокого, ещё не старого мужчину приятной наружности, наблюдавшего за ним.

   — Простите меня, — смущаясь, проговорил Иван.

   — Я без вашего ведома стал читать эти бумаги. — Он указал рукой на отодвинутую стопку.

   — Ничего, ничего, дорогой князь, — приятным низким голосом ответил господин Фик. — Я и сам всегда с неослабным интересом читаю и перечитываю указы усопшего без времени государя.

Он вздохнул, лицо его сделалось печальным, он умолк. Несколько минут в комнате длилось неловкое молчание, которое прервал господин Фик:

   — Очень рад вашему приходу, дорогой князь. Чем могу быть вам полезен?

Иван достал пакет из кожаной сумки, висевшей у него на плече, передал его господину Фику.

   — Вот, пожалуйста, примите от моего дядюшки, князя Сергея Григорьевича Долгорукого, письмо, к вам писанное.

   — Так князь Сергей Григорьевич ваш дядюшка будет?

Иван молча кивнул.

   — Приятно, очень приятно, я хорошо знаю вашего дядюшку, весьма достойный человек и умница. — Господин Фик помолчал, рассматривая письмо.— Вы позволите, я прочту, — обратился он к Ивану, вскрывая письмо.

Иван молча ждал, пока господин Фик читал довольно длинное письмо, написанное убористым аккуратным почерком на таком же длинном листе бумаги.

   — Приятно, очень приятно, — закончив чтение, проговорил господин Фик, — что такой красивый молодой человек не ищет себе светских утех, а желает заниматься серьёзными делами, желает, как пишет уважаемый князь Сергей Григорьевич, приобретя необходимые знания, быть нужным своему Отечеству.

Иван скромно молчал, выслушивая похвалы своим желаниям, о которых он и понятия не имел, поскольку дядюшка Сергей Григорьевич не сказал ему, о чём он просит господина Фика. Единственное, что знал Иван и о чём перед отъездом сообщил дядюшка, было то, что господин Фик является вице-президентом Коммерц-коллегии, что он очень знающий человек, сама же коллегия ведает всеми торговыми делами по всей стране, но дальше этого познания Ивана в столь серьёзном вопросе не шли.

Побеседовав ещё немного на общие темы, господин Фик и князь Иван расстались, очень довольные друг другом. Они договорились, что князь Иван будет приходить сюда, в дом господина Фика на Миллионной, два раза в неделю, чтобы усвоить премудрости управления, которыми владел господин Фик.

Иван посетовал в душе, что только дважды в неделю он сможет бывать здесь, но не из-за ущерба познанию, а из-за того, что только дважды в неделю он сможет видеть прекрасную племянницу господина Фика, имя которой было ему пока неизвестно.

Очень скоро Иван узнал, что прекрасную родственницу господина Фика зовут Кларой, но дальше этого дело не шло. Сидя за столом в кабинете своего известного учителя, слушал он пространные речи о том, как государству увеличить доходы свои и частных лиц; как создать новые источники дохода; где и как сыскать новые источники производства; как быстрее и успешнее заменить привозные товары отечественными; как можно возбудить деятельность народа и разбудить дух предприимчивости; каким средством побудить праздный люд — монахов, монахинь, нищих — занять место в рядах трудящегося населения; как особо необходимо устранить равнодушие администрации к силам производительным; как изменить неудовлетворительное правосудие; как быстрее и надёжнее наладить развитие кредита, создать третье сословие, — всё это дало бы возможность ввести Россию в современное экономическое движение.

Иван молча и внимательно слушал умные рассуждения господина Фика, иногда даже что-то записывал в купленную для этой цели специальную толстую книгу, но мысли его были заняты совсем другим. Он думал о прекрасной Кларе, о её лукавой улыбке, блестящих глазках.

Однако скоро в жизни Ивана случились такие события (уж, верно, по воле Провидения), что он забыл и о прекрасной Кларе, и об учёных наставлениях господина Фика.

Глава 7

Может быть, стараниями дядюшки Сергея Григорьевича, весьма уважаемого вельможи при дворе Екатерины I, а может быть, сама государыня приметила красивого юношу, только князь Иван был назначен гоф-юнкером при дворе великого князя Петра Алексеевича, того самого Петра Алексеевича, отец которого — несчастный царевич Алексей — был убит в каземате Петропавловской крепости.

Тогда великому князю Петру Алексеевичу исполнилось неполных три года, а его родной сестре, великой княгине Наталье, — четыре. Дети, круглые сироты, жили в полном небрежении до тех пор, пока великий государь не поселил их рядом с собой и не занялся их воспитанием. Однако дело это было поручено малосведущим людям, и дети росли сами по себе. Судьба их резко изменилась после смерти императора, когда встал вопрос о том, кому передать престол, оставшийся сирым, поскольку Великий Преобразователь в силу различных причин не сумел распорядиться своим огромным наследством и не завещал его никому.