Две невесты Петра II - [130]

   8) Составить опись имущества духовным; улучшить положение деревенского духовенства. Что касается до архиерейских и монастырских богатств — излишек их отчудить на нужды государства и благотворительных учреждений.

   9) Облегчить подати купцам и внимательно следить за развитием промышленности и торговли.

   10) Закон принудительного майората уничтожить. Выработать новый закон о наследовании согласно уложению царя Алексея Михайловича.

Эта записка была подписана Семёном Салтыковым и самим Татищевым и представлена на одобрение дворянства. Под ней подписались: сенаторы — князь Юсупов, кн. Черкесский и Новосильцев; генерал-лейтенанты — Чернышев и Ушаков; тайные советники — граф Иван Головкин, Иван Плещеев и Макаров; гофмаршал Шепелев, обершенк граф Андрей Апраксин и гофмейстер Елагин; шталмейстер двора Кошелев; генерал-майоры — Алабердеев, князь Барятинский, Бибиков, два Грековых, Лопухин, Пётр Измайлов, кн. Шаховский, Сукин, Тараканов, Вельяминов, кн. Вяземский, Пётр Воейков; действ, статск. советники — Баскаков, Дашков, граф Михаил Головкин, Коптевский, Кропотов, граф Платон Мусин-Пушкин, Матвей Олсуфьев, Секитов, Сухотин, Вельяминов-Зернов и Зыбин, камер-юнкер князь Никита Трубецкой, 51 гвардии офицер, 156 офицеров армии, между ними несколько полковников и бригадиров. Наконец, 42 кавалергарда, т. е. две трети эскадрона.

В то время как составлялась эта записка и собирались подписи, Верховный Совет торжествовал победу. Второго февраля Леонтьев вернулся из Митавы. Он привёз весть о принятии герцогиней курляндской предложенных ей «кондиций». Привёз также и арестованного и закованного в кандалы Сумарокова, тайного посланца Ягужинского.

Верховный Совет собрался в зале дворца и пригласил членов генералитета, чтобы сообщить им о принятии «кондиций» герцогиней курляндской. Князь Голицын, обратившись к Ягужинскому, спросил его, не имеет ли тот сказать чего против кондиций, Ягужинский смущённо отвечал, что нет. Кн. Дмитрий Михайлович, обратившись к статс-секретарю Степанову, сказал ему, чтобы он пригласил обер-шталмейстера пройти в соседний зал для объяснений. Там фельдмаршал Долгоруков встретил Ягужинского гневной речью, сорвал темляк с его шпаги и приказал его немедленно арестовать.

Известие об аресте мгновенно облетело присутствующих; старый канцлер Головкин, тесть обер-шталмейстера, побледнел и был охвачен припадком нервной дрожи. Он встал и, ни слова не сказав, уехал домой. Вечером того же дня он, его дочь, сыновья и зятья приехали к Голицыну умолять о помиловании Ягужинского, которого Верховный Совет присудил к смертной казни. Смертная казнь была отменена, но Ягужинский остался в заключении, так же как и Сумароков.

Проект Татищева-Салтыкова, о котором я говорил, был представлен в Верховный Совет через несколько дней по возвращении Леонтьева[46]. Верховники отклонили его резким заявлением, в котором говорилось, что только Верховному Совету принадлежит право составлять проекты, обсуждать их и приводить в исполнение.

Ответ этот, составленный графом Фёдором Апраксиным, был подписан всеми членами Верховного Совета, за исключением Остермана; ловкий дипломат, чтобы не быть замешанным в дело, сослался опять на своё иностранное происхождение, прикинулся больным, запёрся у себя в кабинете и, чтобы не давать подписи, забинтовал правую руку, уверяя, что у него подагра. Канцлер Головкин, два сына которого подписали Татищевский проект, подписал ответ Верховного Совета, чтобы заручиться в обоих лагерях. Угрозами и давлением удалось собрать подписи людей малодушных, находившихся в зависимости от Верховного Совета или в родстве с Голицыным и Долгоруковым. Между другими подписались — фельдмаршал Трубецкой, старый граф Мусин-Пушкин (сын которого, Платон, подписал проект Татищева), генерал Матюшкин, сенатор кн. Михаил Михайлович Голицын, сенатор Мамонов, сенатор Наумов, князья Сергей и Иван Долгоруковы, братья Алексея. Старый барон Шафиров, князь Алексей Голицын, сын Дмитрия Михайловича, генерал Лев Измайлов и Александр Бутурлин, оба зятя фельдмаршала Голицына, московский губернатор Плещеев, обер-комендант Еропкин, правитель дел Верховного Совета Степанов, русский резидент в Варшаве Михаил Бестужев-Рюмин, находившийся в Москве. Угрозами были собраны 37 подписей офицеров гвардии и армии, 14 кавалергардов, 21 подпись мелких дворян, и то, что любопытнее всего — мы видим среди подписей подпись Ивана Колтовского, подписавшего проект Татищева и имевшего низость поставить свою подпись под ответом Верховного Совета на этот проект.

Ответ верховников вызвал большое негодование. Пятнадцатью членами генералитета был составлен новый проект и представлен в Верховный Совет. Требования нового проекта были скромны: 1. Число членов В. С. увеличить до двенадцати, с запрещением на будущее время назначать двух членов одной фамилии. 2. Вакантные места в Верховном Совете замещать:

а) или по выбору генералитета из тройного списка кандидатов, представленного Верховным Советом, Ь) или по выбору Верховного Совета из тройного списка кандидатов, представленного генералитетом. И эта скромная петиция была отвергнута. Возмущение было всеобщее.