Две невесты Петра II [заметки]

Шрифт

Интервал

Меншиков Александр Данилович (1673—1729) — князь, ближайший сподвижник Петра I, нарвский генерал-губернатор, действительный тайный советник, фельдмаршал, адмирал, генералиссимус; участвовал во всех важнейших государственных преобразованиях; в 1727 г. потерпел поражение в борьбе за власть, сослан с семьёй в г. Берёзов в Сибири, где умер.

Долгорукий Григорий Фёдорович (1656—1723) — посланник в Польше, сенатор.

Кикин Александр Васильевич (ум. в 1718 г.) — деятель времён Петра I; за участие в побеге царевича Алексея за границу колесован.

Вяземский Никифор Кондратьевич — дворянин, учитель царевича Алексея; в 1718 г. пострадал за участие в его «деле».

Веселовский Авраам Павлович (ок. 1673—1776) — резидент Петра I в Копенгагене, Вене, Лондоне.

Румянцев Александр Иванович (1680—1749) — граф, генерал-адъютант и дипломат Петра I; в 1718 г., будучи капитаном, задержал и доставил в Москву из Неаполя царевича Алексея.

Толстой Пётр Андреевич (1645—1723) — граф, видный дипломат и посол времени Петра I, сенатор, участник «дела» царевича Алексея; в 1727 г. был сослан в Соловецкий монастырь, где умер.

Долгорукий Василий Владимирович(1667—1746) — князь, «полный генерал» при Петре I, участник его походов и поездок за границу; осуждён и сослан в Казань по «делу» царевича Алексея.

Остерман Андрей Иванович (Генрих Иоганн) (1686— 1747) — граф, вице-канцлер, генерал-адмирал, видный дипломат времён Петра I, член Верховного тайного совета при Екатерине I и Петре II; сослан в г. Берёзов, где умер.

Макьявелли (Макиавелли) Никколо (1469—1527) — итальянский политический деятель, историк и писатель.

Куртаги — приёмы. Приёмные дни в царском дворце.

Девьер Антон Мануйлович (1676—1745) — португалец, граф, генерал-адъютант Петра I, первый генерал-полицмейстер в России; из-за разногласий с А.Д. Меншиковым в Верховном тайном совете в 1727 г. был сослан в Сибирь.

Верховный тайный совет — высшее государственное учреждение в России в 1726—1730 гг., создано при Екатерине I по инициативе А.Д. Меншикова как совещательный орган при ней, фактически решал важнейшие государственные дела; после смерти Петра II (19 января 1730 г.) «верховники» пытались ограничить самодержавие в свою пользу, пригласив на трон Анну Иоанновну и заставив её подписать особые условия — «кондиции», которые она разорвала; Совет был распущен.

Голицын Дмитрий Михайлович (1665—1737) — князь, государственный деятель; в 1718—1722 гг. президент Камер-коллегии и сенатор, в 1726—1730 гг. член Верховного тайного совета; за участие в заговоре «верховников» был заключён в Шлиссельбургскую крепость, где умер.

Головкин Гавриил Иванович (1660—1734) — граф, военный деятель и дипломат, сподвижник Петра I, первый русский государственный канцлер (с 1709 г.), член Верховного тайного совета.

Апраксин Фёдор Матвеевич (1661—1728) — генерал-адмирал, сподвижник Петра I; член Верховного тайного совета.

Фузея — старинное кремнёвое гладкоствольное ружьё.

Голицын Михаил Михайлович (1675—1730) — князь, полководец и флотоводец, генерал-фельдмаршал; с 1728 г. президент Военной коллегии, сенатор и член Верховного тайного совета; с воцарением Анны Иоанновны был отстранён от дел.

Яхонт — старинное название рубина и сапфира.

Кавалерия — здесь: орденский знак.

Долгорукий Михаил Владимирович (1667—1750) — князь, государственный деятель, сенатор, советник; в 1718 г. был арестован по «делу» царевича Алексея, в 1721 г. возвращён в Москву; в 1724—1728 гг. губернатор Сибири, с 1729 г. член Верховного тайного совета, в 1731 г. сослан в Нарву, в 1739 г. по решению «генерального собрания», созданного для рассмотрения «государственных воровских замыслов Долгоруких», отправлен в Соловецкий монастырь, затем в Шлиссельбург, в 1741 г. освобождён.

Гайдуки - выездные лакеи в богатых домах.

Царица Евдокия — Евдокия Фёдоровна, урождённая Лопухина (1669—1731) — первая жена Петра I, мать царевича Алексея; была сослана Петром I в Суздальский Покровский монастырь, умерла в Новодевичьем монастыре.

Прокопович Феофан (1681 —1736) — русский церковный деятель и писатель; был ректором Киево-Могилянской академии, вице-президентом Синода, архиепископом Новгородским; автор «Трагедокомедии» «Владимир», гражданской проповеди «Слово о власти и чести царской», стихов.

Шереметева Наталья Борисовна (1714—1771) — дочь графа, генерал-фельдмаршала, сподвижника Петра I Б.П. Шереметева, с 1730 г. жена князя И.А. Долгорукого; после его казни (1739 г.) получила разрешение жить у брата — П.Б. Шереметева, в 1740 г. приехала из Берёзова в Москву; в 1758 г. уехала в Киев и постриглась в монахини Киево-Флоровского монастыря под именем Нектарии; автор «Записок» (1767 г.).

Бирон Иоганн Эрнест (1690—1772) — курляндский дворянин, фаворит императрицы Анны Иоанновны, глава придворной клики, оказывавшей влияние на все государственные дела в 30-х гг. XVIII в. (бироновщина).

Волынский Артемий Петрович (1689—1740) — государственный деятель; при Петре I занимал дипломатические и административные посты; за подготовку свержения клики Бирона был арестован и казнён.

Пётр II родился 12 октября 1715 года и взошёл на престол одиннадцати с половиной лет. Он был щедро одарён природой как умом и способностями, так и внешними данными. Тонкий и высокий, с прекрасными глазами, он был очень хорош собой. Ум и способности его были совершенно исключительные. Он судил о государственных делах со смыслом, поражавшим министров его великого деда. Холодный и слегка надменный при посторонних, он был простой, весёлый и общительный мальчик среди своих близких. Он был чрезвычайно добр.

После смерти Петра I и восшествия на престол Екатерины, казалось, было всецело в интересах Меншикова способствовать укреплению престола за двумя дочерьми Екатерины, в ущерб маленькому великому князю, сыну погубленного самим Меншиковым царевича Алексея. Но Меншиков отлично понимал, что отстранить от престола вел. кн. Петра Алексеевича немыслимо, не возбудив очень серьёзного недовольства, и решил перейти на его сторону. Император Карл VI, жена которого, принцесса Брауншвейгская, была тёткой царевича Петра, очень хотел возвести на престол своего племянника. Меншикову было обещано герцогство Козельское в Силезии и полное согласие на брак будущего императора с дочерью генералиссимуса, Марией Меншиковой. Оставалось самое трудное: получить согласие императрицы Екатерины I и побудить её написать завещание в пользу сына её нелюбимого пасынка и в ущерб её родным дочерям. По совету Меншикова, император Карл VI послал тридцать тысяч червонцев Анне Ивановне Крамер, бывшей любимой камерфрау императрицы, теперь гофмейстерине при дворе великой княжны Наталии Алексеевны. Завещание было составлено и, что любопытнее всего, — подписано за мать рукой цесаревны Елизаветы. Императрица Екатерина была безграмотна и всегда заставляла своих дочерей подписывать за неё её имя.

По вступлении на престол молодой император быстро охладел к Меншикову. Подчинение, в которое Меншиков поставил его по отношению к себе, раздражало самолюбивого и упрямого мальчика. Он не был охотник учиться, любил погулять, страстно любил охоту. Но обо всём надобно было спрашиваться светлейшего князя и часто ждать сурового отказа. «По какому праву он отказывает?» — вопрос напрашивался сам собой и был крайне опасен для положения генералиссимуса. Воспитателем и обер-гофмаршалом к императору был назначен Остерман. Человек очень хитрый и ловкий, он сумел снискать большую любовь своего воспитанника и незаметно поддерживал антипатию последнего к светлейшему. Случайная болезнь Меншикова дала возможность государю пожить без его гнёта и произвела своё роковое действие: возвратить влияние было почти невозможно. Меншиков, ослеплённый своей властью, продолжал вести упорную борьбу и постоянно раздражал государя, отменяя его приказания. Цех каменщиков поднёс Петру 9000 червонных. Пётр послал их в подарок сестре Наталии Алексеевне. Посланный встретился с Меншиковым, который велел ему отнести деньги в свой кабинет, сказав: «Император ещё очень молод и не умеет распоряжаться деньгами, как следует». Пётр, узнав об этом, был взбешён и закричал: «Я покажу ему, что я император и что мне надобно повиноваться». Ряд таких случаев, которыми ловко умели пользоваться Остерман и Долгоруковы, вскоре окончательно восстановили императора против Меншикова и привели к падению последнего.

Великая княжна Наталия Алексеевна была на год старше своего брата. Она умерла на пятнадцатом году 22 ноября 1728 года. Она поражала знавших её зрелостью ума, широтой взгляда и необычайной добротой. Она не отличалась большой красотой, черты её были неправильны, но была очень миловидна и привлекательна. Брата своего она обожала и давала ему воистину мудрые советы. Никогда не любившая, она сосредоточила на брате всю свою привязанность и не на шутку ревновала его к их тётке цесаревне Елизавете Петровне, в которую мальчик был по юношески влюблён. Позже, когда он охладел к Елизавете, она также ревновала и мучилась его страстью к охоте, которую в нём развили не без цели удалить его от влияния сестры и Остермана. Огорчения, причиняемые беспорядочной жизнью, в которую вовлечён был молодой император, сильно повлияли на ухудшение её болезни и быстро свели в могилу.

Дмитрий Михайлович Голицын (род. 1665 г., ум. 1738 г. в каземате Шлиссельбургской крепости) был одним из замечательнейших людей своей эпохи по выдающемуся уму, широкому образованию и редкой энергии. При Петре I он был посланником в Константинополе, затем губернатором в Киеве. Гордый и независимый, Голицын не мог примириться с мыслью, что он, Гедиминович, должен быть «покорным рабом». Он ненавидел немцев, хотя и понимал необходимость для России европейской образованности. Он был очень просвещённый человек, говорил на нескольких языках и составил библиотеку из 7000 томов.

После смерти Петра Великого Голицын стал во главе старо-боярской партии, защищавшей права Петра II против Екатерины. Соглашение между партиями произошло на почве фактического ограничения власти императрицы при посредстве Верховного тайного совета. Старо-боярская партия, как сообщают иностранцы, мечтала освободиться этим путём от тирании и возобновить прежние порядки или учредить форму правления, подобную шведской.

У князя Дм. М. было три брата — Пётр, сенатор и подполковник Преображенского полка, умер в 1722 г., не оставив детей, и два брата Михаила, один на десять, другой на двадцать лет моложе кн. Дмитрия. Старший князь Михаил Михайлович, фельдмаршал, отличный воин, но человек недалёкий, отличался благородством и порядочностью. 29 августа 1708 года, после горячей схватки со шведским авангардом, предводительствуемым самим Карлом (который, по рассказам, к концу битвы рвал на себе волосы), и одержанной победы, Пётр обнял Голицына, произвёл его в генерал-майоры, пожаловал Андреевской лентой и обещал разрешить ему всё, что только тот ни пожелает. Голицын испросил: уменьшения налога на соль и помилования своего личного недоброжелателя князя Никиты Репнина, совершившего стратегические промахи в битве при Головчине и находившегося под судом.

Есть известие, что в ранней молодости он был сидельцем в мелочной еврейской лавочке, и фамилия его была Шапиро.

Испанский посланник герцог де Лириа был ярый католик. Отец его был маршал Бервикский Яков Фиц-Джеймс, незаконный сын английского короля Иакова II и Арабеллы Черчилль. Семнадцати лет молодой герцог Бервикский сопровождал в изгнание своего отца короля Иакова. Впоследствии он был французским маршалом и командовал испанской армией. Людовик XIV подарил ему поместья Варги, возведённые в герцогство Фиц-Джеймс.

Филипп V сделал его грандом испанским и подарил ему земли в Валенсии, давшие ему право титуловаться герцогом де Лириа. Сыну его, молодому герцогу де Лириа, было тридцать два года, когда он приехал в Россию. Его огромное состояние давало ему возможность жить широко. Кровь королей Стюартов, текущая в его жилах, делала его положение при европейских дворах исключительным. Он был фанатиком религии, ради которой его дед пожертвовал тремя британскими коронами. Он вошёл в тесную дружбу с Долгоруковыми, находившимися тогда у власти. Около этого времени вернулась в Россию моя прабабка княгиня Ирина Долгорукова, женщина очень умная и живая, принявшая католицизм и фанатично преданная своей новой религии. С ней вместе приехал в качестве воспитателя её детей иезуит аббат Дюбе, вошедший в дружбу с де Лириа и назначенный священником при испанском посольстве, сохраняя должность воспитателя детей моей прабабки.

Фельдмаршал Василий Владимирович родился в 1667 г. и умер в 1746 г. Произведён в фельдмаршалы в 1728 г. Человек недалёкий, но в высшей степени порядочный и отличавшийся на поле сражения самой неподдельной храбростью. Брат его Михаил Владимирович, сибирский губернатор, был напыщен, глуп и малообразован.

Князь Василий Лукич, племянник известного Якова Долгорукова, не унаследовал прямоты и мужества своего дяди, осмеливавшегося противоречить и говорить правду в глаза Петру Великому. В молодости Василий Лукич был секретарём русского посольства при Людовике XIV. Он навсегда сохранил привычки и манеры французских придворных. Пётр I, хорошо различавший людей, давал Василию Лукичу самые сложные и тонкие поручения. Долгоруков был послом в Копенгагене во время Северной войны. Был послом во Франции, во время регентства, и с большим блеском представлял Россию во время коронования Людовика XV. Был послом в Варшаве и ездил с секретной миссией в Курляндию. Во Франции Василий Лукич сблизился с иезуитами и обещал им своё содействие к разрешению им въезда в Россию и распространению их пропаганды.

Князь Алексей Григорьевич был старший сын известного дипломата Григория Фёдоровича Долгорукова и племянник князя Якова. Человек очень глупый, грубый, малообразованный и всегда низкопоклонничавший.

Кроме старшего сына Ивана, у него было три сына: Николай, Алексей и Александр — все трое были совершенно ничтожные люди.

Князь Иван Алексеевич провёл своё детство в доме деда Григория Фёдоровича, бывшего послом в Варшаве. Воспитатель Ивана, некто Фик, человек очень образованный, не сумел передать своему воспитаннику ни своих знаний, ни культурных привычек. Как большая часть молодых людей того времени, князь Иван приобрёл только внешний лоск. Несмотря на свой живой ум и доброе сердце, он был легкомысленный развращённый и ничтожный человек, не сумевший достойно воспользоваться своим безграничным влиянием на молодого государя.

Из трёх братьев Алексея: Сергея, Ивана и Александра — два последних были совершенно ничтожными людьми. Сергей был умён, очень честолюбив и неразборчив в средствах. У него был прекрасный советник в лице его тестя старого барона Шафирова.

Пётр II родился 12 октября 1715 г. за несколько дней до смерти своей матери принцессы Шарлотты Софии Брауншвейг-Вольфеттнбютельской.

Князь Иван, как выяснено проф. Д. А. Корсаковым, был против этого брака сестры с императором и замыслы отца, не стесняясь, называл «глупостями». В Горенки он совсем перестал ездить.

Княжна Анна Долгорукова умерла незамужней в 1758 г. Княжна Елена, по возвращении из ссылки, вышла замуж за князя Георгия Юрьевича Долгорукова, племянника фельдмаршала. Умерла 84 лет в 1799 г.

Барон Вестфален — очень образованный и умный человек, но скряга. Из скупости он никого не принимал, нигде не бывал и благодаря своему уединению не был в достаточной мере осведомлен о положении дел.

Злой нрав герцога принудил Екатерину Иоанновну покинуть мужа и вернуться в Россию.

Мать Анны Иоанновны, царица Прасковья Фёдоровна, была рождённая Салтыкова.

Автор ошибается: этот исторический документ, сперва подписанный, а затем разорванный императрицей Анной, находится в Государственном Архиве Министерства иностранных дел.

Приводим пункты «Кондиций».

Без оного Верховного тайного Совета согласия (обещаемся):

1. Ни с кем войны не вчинять. 2. Миру не заключать. 3. Верных наших подданных никакими новыми податями не отягощать. 4. В знатные чины, как статские, так и военные, сухопутные и морские, выше полковничья ранга не жаловать, ниже к знатным делам никого не определять. Гвардии и прочим полкам быть под ведением Верховного тайного Совета. 5. У шляхетства живота и имения без суда не отнимать. 6. Вотчины и деревни не жаловать. 7. В придворные чины, как русских, так и иностранцев без совету Верховного тайного Совета не производить. 8. Государственные доходы в расход не употреблять.

(Вне нумерации). И всех своих подданных к неотменной своей милости содержать. А буде сего по сему обещанию не исполнено, то лишена буду короны.

Из донесения французского резидента Маньяна:

1. Императрица должна советоваться с Верховным Советом во всех делах государственного управления.

2. Не должна объявлять войну, ни заключать мир без совета Верховного Совета.

3. Не должна налагать податей без согласия В. С.

4. Не должна назначать на высокие должности, ни производить в чины выше пятого класса, без согласия В. С.

5. Не должна ни ссылать, ни казнить без предварительного суда.

6. Ни конфисковать имущества, без приговора суда.

7. Никакого имущества, принадлежащего казне, не жаловать без согласия В.С.

8. Без согласия В. С. императрица не может выйти замуж, ни назначить наследника престола.

Эти пункты, сообщённые Маньяновым, совершенно совпадают с тем, что было словесно передано моему прадеду князем Долгоруковым Крымским.

Из донесения Рондо, английского резидента:

1. Императрица будет бесконтрольно распоряжаться только своими карманными деньгами (размеры суммы будут определены), она будет начальствовать только над отрядом гвардии, назначенных для её личной охраны и караулов во дворце.

2. Верховный Совет будет состоять из 12 членов. В. С. будет ведать все важнейшие дела иностранной политики: войну, мир, договоры. Для финансов В. С. будет избран государственный казначей, кот. должен будет отдавать Совету самый точный отчёт о государственных расходах.

3. Сенат из 30—36 членов должен будет предварительно рассматривать дела, вносимые в В. С.

4. Будет учреждена палата низшего шляхетства из 200 человек, охраняющая права этого сословия.

Палата городских представителей будет ведать интересы простого народа.

Князь Иван Юрьевич Трубецкой был третий фельдмаршал. Не введённый в Верховный Совет, он стал ярым сторонником восстановления самодержавия, за что был впоследствии Анной Иоанновной пожалован званием сенатора, а затем (1739 г.) назначен Московским ген.-губернатором.

Так, например, в 1722 г. между князем-кесарем Иваном Фёдоровичем Ромодановским и сенатором действительным тайным советником князем Григорием Фёдоровичем Долгоруковым, бывшим посланником в Польше, произошёл кулачный бой.

Леонтьев был произведён Верховн. Сов. в генер.-лейтенанты, но Императрица Анна не пожелала утвердить это назначение, и, несмотря на покровительство графа Головкина, ему был возвращён этот чин только через два года.

Назначенные 21 сенатор были: канцлер Головкин, фельдмаршалы Голицын, Долгоруков, Трубецкой, действительные тайные советники, князь Василий Лукич Долгоруков, Дмитрий Голицын, Остерман, князь Ромодановский (дядя императрицы), Ягужинский, князь Алексей Чернышев, Мамонов, Ушаков, князь Юсупов, Семён Салтыков, князь Георгий Трубецкой, князь Барятинский, Сукин, князь Григорий Урусов, Василий Новосильцев и граф Михаил Головкин. Салтыков отказался и был заменён Шаховским. Князь Ромодановский умер 16-го того же месяца и был замещён генерал-майором Таракановым.

Князь П. В. Долгоруков и в этом случае, как и во многих других, не подтверждает никакими ссылками на авторитетные источники сообщаемый им факт. Надо думать, что он основывает свои известия этого характера на семейных преданиях.

По первому мужу Нарышкина, вдова Льва Нарышкина, дяди Петра I по матери.

Княгиня Долгорукова обращается к старшему сыну своему князю Михаилу Ивановичу (1731—1794) и к супруге его.

Два брата, графы Пётр Борисович (1713—1788), от которого происходят нынешние графы Шереметевы, и Сергей Борисович (1715—1768), не оставивший потомства. Две сестры: графиня Вера (1716) — за Лопухиным и графиня Екатерина (1718) — за князем Урусовым.

Так как закона о престолонаследии не было, то и нельзя сказать, кому был след в короне; но по старшинству она скорее принадлежала Мекленбургской принцессе Екатерине Иоанновне, старшей дочери царя Ивана Алексеевича, нежели Анне Иоанновне.

Т.е. князей Голицыных.

Бабка княгини по матери, Мария Ивановна Салтыкова, урождённая княжна Прозоровская, скончалась 23 февраля 1730 г.

Знаменитые Горенки, ныне полуразрушенные, в 14 вёрстах от Москвы, по Владимирской дороге.

В село Селище, в 6 вёрстах от города Касимова по дороге в Елатьму.

В подлиннике два слова нельзя разобрать.

Город Берёзов стоит на острове, образуемом реками Соевой и Вогулкой.

Княгиня была тогда беременна первым ребёнком, князем Михаилом Ивановичем, родившемся в Берёзове 2 апреля 1731 года.

Князя Г. Ю. Долгорукова императрица Елизавета вернула из ссылки и произвела в генерал-майоры.

Несчастный Столетов, сосланный в Нерчинск, как-то там в пьяном виде проговорился об каком-то своём разговоре в Петербурге со своим деверем, мундшенком двора, Сергеем Нестеровым, гофмейстером Елагиным и князем Михаилом Белосельским. Этого было достаточно, чтобы Столетова вернули в Петербург, где он был передан тайной канцелярии, подвергнут страшной пытке и обезглавлен.

Сестру его, тоже Нестерову, наказывали кнутом нещадно и сослали с мужем в Оренбург. Елагин тоже посажен в тюрьму; Белосельский сослан в Оренбург. Елагин и Белосельский были возвращены из ссылки лишь Елизаветой Петровной.

Один из пострадавших был ещё князь Александр Андреевич Черкасский. В 1734 г. он был смоленским губернатором; пост, замещаемый в то время с большим выбором, так как, ввиду близости Смоленска к польской границе и постоянных сношений с ближайшими польскими провинциями, на губернаторе лежала не только административная, но и политическая ответственность. Такой большой барин, как Черкасский, независимый и очень богатый (у него было более 40 000 душ), не мог, разумеется, не тяготиться игом деспотизма, не мог не сравнивать своего положения с независимым положением польских магнатов и не чувствовать себя возмущённым и оскорблённым беззакониями бироновского режима. С другой стороны, его огромное состояние было слишком соблазнительно для придворных, умышленно вызывавших ссылки и конфискации, в надежде извлечь из них личную выгоду. В царствование Анны Иоанновны правительство проявляло невероятную жестокость при взимании недоимок с народа. Черкасский как губернатор должен был поступать, как того требовал общий режим, и делал это с явным отвращением. Он имел неосторожность говорить откровенно о дурном влиянии окружавших на императрицу, и раз сказал, что было бы, пожалуй, лучше, если бы в своё время выбрали маленького принца Голштинского и назначили регентшей цесаревну Елизавету. Этого было совершенно достаточно, чтобы Черкасский был обвинён в учинении заговора с целью возвести на престол принца Голштинского. При обыске у него нашли письма, полученные им из Польши от друзей; в этой переписке, чисто личной, интимного характера, откровенно обсуждалось печальное состояние России, говорилось об ужасе положения независимых и порядочных людей, вынужденных терпеть обиды и оскорбления от такого негодяя, как Бирон; Бирона в этих письмах не щадили. Несчастного Черкасского пытали в тайной канцелярии, конфисковали все его состояние и самого сослали в Сибирь. По восшествии на престол императрицы Елизаветы Петровны он был возвращён, произведён в генерал-поручики, назначен гофмаршалом, пожалован орденом Св. Александра Невского. Это были жалкие награды для человека его положения после перенесённых им потерь. Из состояния его ему вернули очень немногое: только те поместья, которые ещё не были подарены другим; за невозвращённые он получил самую ничтожную плату. Лишнее доказательство, что заговора не существовало: в противном случае награды были бы иные. Он умер в 1749 г. Князя Александра Андреевича Черкасского не следует смешивать с князем Александром Михайловичем Черкасским, способствовал восстановлению самодержавия в 1730 г. и впоследствии при Анне Иоанновне был кабинет-министром (см. ниже VIII глава). Оба они принадлежали к различным ветвям рода Черкасских.

Ушаковикнязь Юсупов были назначены, чтобы произвести обыску Долгоруковых.

Дмитрий родился позже, уже после того, как князя Ивана разлучили с семьёй и увезли на казнь в Новгород.

Сплетня, не обоснованная ни одним сколько-нибудь достоверным свидетельством, и выросшая, по всем вероятиям, на том факте, что когда доносчик Тишин оскорбил княжну, имевшую несчастье понравиться ему, своими объяснениями, она пожаловалась князю Ивану, с которым был близок поручик Овцын. Овцын побил Тишина. Для последнего этого было достаточно, чтобы увидеть в Овцыне счастливого соперника. Овцын был очень образованный по своему времени человек. Разжалованный за дружбу с Долгоруковым в матросы, он участвовал в экспедиции Беринга, в 1741 г. Получил снова офицерский чин; в 1757 г. он уже командовал судами на Балтийском море. Ему принадлежит подробное описание Обской губы и Енисейского залива.

Фамилия его действительно была Ушаков.

По приговору суда князь Иван был не четвертован, а колесован; его братья Александр и Николай во время новгородских ужасов находились в Вологде.

Этот рассказ князя Долгорукова о судьбе бывшей невесты Петра II долгое время пользовался большой распространённостью. Новейшее исследование, принадлежащее перу проф. Д. А. Корсакова, меняет многое в привычной версии. Пользуясь документами Государственного Архива, а также местными томскими и иркутскими консисторскими и монастырскими архивами, Д. А. Корсаков установил, что сестры князя Ивана были разосланы по сибирским монастырям: Екатерина (государыня-невеста), м. б. после очень недолгого пребывания в Горицком монастыре, — в томский Рождественский, Елена — в томский Успенский, Анна — в верхотурский Покровский. Указ тобольской архиерейской канцелярии от 9 ноября 1740 г. был получен в Томске 21 декабря того же года, — говорит проф. Корсаков, — а на другой день совершено было иеромонахом Моисеем пострижение в монахини томского Рождественского монастыря «разрушенной невесты», «девки Катерины, Долгоруковой дочери», как она названа была в указе тобольской архиерейской канцелярии. Пострижение происходило в присутствии караульного обер-офицера, доставившего её из Тобольска; княжна Екатерина, по обычаю всех насильственно постригаемых в монашество в XVII и XVIII вв., не произнесла ни одного монашеского обета, храня упорное молчание на вопросы, предлагаемые ей иеромонахом. Рождественский монастырь был крайне беден, не имея никаких вкладов и земельных владений и не получая ничего от казны на своё содержание: монахини питались мирским подаянием, и так как княжна Екатерина ничего не получала от казны на своё содержание, то пропитывалась тем же способом. Предания о княжне Екатерине Долгоруковой, доселе живущие среди томских обывателей, рассказывают следующее: содержалась она в монашеской келье под строгим караулом, не покидавшим её ни днём, ни ночью; она получала позволение лишь иногда, для развлечения, подняться на монастырскую колокольню, с высоты которой был виден весь город Томск. Сохранился также рассказ о том, как княжна Екатерина решительно отказалась отдать присланному к ней нарочному своё обручальное кольцо, делавшее её обручённой невестой императора Петра II. «Только тогда вы можете воспользоваться этой моей святыней, когда согласитесь отрезать мой палец или отрубить мою руку», — сказала она посланному.