Две дамы и король - [39]

— Да.

Регина немного помолчала, потом заговорила снова:

— Вадим, спасибо вам. Я что-то растерялась. Я думала, вы мои слова всерьез не воспримете. А теперь у меня будто камень с души упал. А уж как вы начали командовать, я сразу почувствовала себя лучше (смешок).

Занозин усмехнулся и положил трубку — Регина не смогла без шпильки. Впрочем, если шутит, значит, действительно почувствовала себя лучше, в первые секунды разговора голосок у нее был совсем не бодрый.

Занозин быстро взбежал в свой кабинет и достал из сейфа пистолет, скинул куртку, пристроил кобуру, снова оделся и направился вниз.

Ровно в двенадцать Регина вышла из кондитерской и, постояв несколько секунд, двинулась под колоннами на угол Тверской. Вадим ее узнал, но разглядывал теперь с удивлением: Регина была совсем другая, не та, которую он видел в конторе Губина. Не та уверенная в себе, независимая и изящная женщина — руководительница отдела прозы. Сейчас она казалась совсем невысокой и щупленькой. Ну, конечно, там она была на каблуках… В голубых джинсах, кроссовках, ветровке с капюшоном и красным рюкзачком за спиной она выглядела почти девчонкой — да, она еще и не накрашена сегодня.

Регина, оглядевшись на углу по сторонам, повернула к Пушкинской площади, Занозин последовал за ней на значительном удалении, а около Театра Станиславского перешел на другую сторону улицы, чтобы ему было удобнее за ней наблюдать. Он очень скоро убедился, что Регина не ошиблась — за ней действительно следили. Молодой парень в куртке и кепке не спеша двигался за ней в утренней толпе на Тверской — толпа будет густеть час от часу, и к вечеру столпотворение здесь достигнет пика. Когда Регина зашла в отделение Сбербанка, парень остановился на троллейбусной остановке. Но дождался не троллейбуса, а Регину и снова пошел за ней как приклеенный.

Занозин вдруг опомнился — он стоял при входе на Пушкинскую площадь, здесь поле обзора резко расширялось, и была не просто толпа, а настоящий людской водоворот. Регина и парень вот-вот растворятся в потоке людей, идущем снизу от «Макдоналдса»…

Чтобы продолжать наблюдение, ему надо было срочно перебираться на другую сторону. Он, натыкаясь на прохожих, кинулся в подземный переход. Внизу был обычный сумасшедший дом. Там сталкивались идущие с разных сторон человеческие потоки, людей выплевывали двери метро, по длинному переходу с другой стороны площади напирали какие-то оторванные рокеры, перед киоском, торгующим кассетами и дисками, как обычно, топтался клуб любителей контрафактной продукции, бесцельно фланировали праздношатающиеся молодые люди восточного типа, у ларьков толклись зомбированные видом товаров покупатели, торговки с рук висли у всех на ушах. Занозин, распихивая окружающих, пробивался к выходу.

Рядом возникла какая-то тетка с вопросом: «Молодой человек! Вам свадебные платья не нужны?»

«Рано еще!» — рявкнул на нее Занозин. "Господи!

Неужели я похож на жениха?" — ужаснулся он про себя мимоходом. Перепрыгивая через ступеньку и постоянно врезаясь в чьи-то животы, он пробкой выскочил на тротуар и оглянулся. Его опасения оправдывались — Регины и ее «хвоста» нигде не было видно. Вадим топтался в толпе на углу — там, где когда-то располагался универсальный магазин «Наташа», непреходящая мечта советских модниц — и крутил головой как сумасшедший. Он очень надеялся, что Регина не вздумала спускаться к «Макдоналдсу» и дальше на Бронную. Он посмотрел в том направлении. Безнадежно — сплошные головы, люди толкутся, как рыбы во время нереста.

Он быстро перешел к скверу с фонтаном и попытался разглядеть Регину там. «Будем рассуждать логически, — призвал себя к порядку Занозин. — Я ей что сказал? Идти бульварами. Будем исходить из того, что она так и сделала». Рассуждения эти были не очень убедительными. Занозин знал по опыту, что от женщин неизвестно чего ждать — мало ли о чем они договорились… У Занозина была одна такая знакомая, которую невозможно было оставить на одном месте и найти там же через пять минут. Он говорил:

«Жди меня здесь, никуда не ходи, я вернусь через секунду» — и, конечно, когда он возвращался, ее там уже не было. Она обязательно шла куда-нибудь его искать, Занозин в конце концов набредал на нее в километре от того места, где они договаривались встретиться. При этом она обычно оправдывалась следующим образом: «Мне почему-то показалось, что ты пойдешь туда…» Она была неисправима. Но Занозину тогда казалось, что это лишь добавляет ей очарования.

Но сейчас выбора не было — он кинулся вниз по скверу к дорожке, которая наискосок выводила прохожих на Тверской бульвар. Пока Занозин топтался, пережидая поток машин, несущихся с Пушкинской, там, на аллее между тополями — правда, уже довольно далеко от себя — заметил мелькнувший красный рюкзачок. Регина Никитина как заинька старательно шла бульваром.

«Ай, умница!» — не мог не восхититься Занозин.

Теперь он был уверен, что и дальше Регина все сделает как надо. Он решил не перебираться на бульвар, а пошел по улице вниз, к Театру Пушкина. Прибавил шагу. Красный рюкзак — хороший ориентир. Вадим вгляделся в фигуру Регины — спина напряжена, голова наклонена вперед, смотрит под ноги, нервничает…