Две дамы и король - [33]

Правда, способ для заказного убийства несколько экзотический, нетипичный — удушение. Обычно в дело идет пистолет с глушителем, в крайнем случае — обрезок трубы, ломик или молоток. Впрочем, плюс удушения в том, что нет необходимости избавляться от орудия убийства. Нет такой проблемы.

А вот в твоих рассуждениях есть проблемы, сказал себе Занозин. Зачем Губину так рисковать? Он обычный предприниматель — весь в долгах, не доплачивающий налоги, ведущий бизнес на грани закона, но не более того. Даже если он найдет киллера… А как, кстати, найдет? Без посредника не обойтись — в общем, приходится посвящать в свою проблему слишком много людей. «Заказав» жену, он рискует на всю жизнь стать объектом; шантажа со стороны киллера или даже посредника. Если бы он был вор в законе, руководитель собственной могучей преступной группировки — тогда «заказывай» хоть жену, хоть кого, шантажировать никто не посмеет. Там отношения правильные, да и киллера, вернее всего, скоренько убрали бы — и вся недолга. Ладно, это ты рассуждаешь логически, а Губин мог потерять голову, здравый смысл, чувство реальности и опасности… Все так, и все же сомнительно.

То же самое может относиться и к Регине Никитиной — если допустить мысль, что она «заказала» жену своего любовника. Слишком опасно и большая вероятность попасться на крючок к шантажисту. И потом… Занозин вспомнил свою встречу с Региной Никитиной в офисе издательства. Нет, он не верил, что она способна на такое.

Ладно, сказал себе Занозин. А что, если вариант, который предложила Регина? Киру Губину действительно «заказали» — но не муж, а враги мужа, и убийство Губиной — предупреждение Сергею Губину?

Странный мотив. А кроме того, остаются все те же возражения — удушение нетипичный способ расправы киллера с жертвой. «Мне, во всяком случае, пока не встречался», — признался Занозин.

Консьержка не видела никого постороннего, гости Ивановых все, кроме Губиной, из квартиры не выходили. Откуда мог прийти и куда мог скрыться убийца? Все ходы-выходы проверили — некуда там деться, все закрыто на замок, все заколочено, путь только через подъезд. В том самом доме он, что ли, живет?

Кстати, на всякий случай надо проверить по нашей картотеке и у участкового спросить — не живет ли и впрямь в том подъезде некто с сомнительным прошлым или настоящим? Ерунда, знаем мы это! Консьержка задремала, отлучилась, отвлеклась — а теперь говорит, что смотрела во все глаза.

Что же еще? Остаются еще несколько хиленьких версий вроде той, что Кира Губина знала или случайно узнала что-то важное, грозящее некоему третьему лицу серьезной опасностью.

Ладно, а какие реальные ниточки мы имеем? Нужно искать бриллиантовые сережки. Надо с тем кусочком темного стекла разобраться — Саша его на экспертизу отдал, результатов пока нету. Потщательнее расспросить всех, кто встречался и разговаривал с Кирой Губиной в последний день. Надо бы с ребятами из отдела экономической преступности потолковать — есть ли у них что-нибудь на холдинг Губина?

Да, и посмотреть на всякий случай то дело об автомобильной аварии, в которую Кира Губина попала полгода назад, — о ней у Ивановой и Губиной заходила речь перед самым убийством. Да и вообще — и в конторе у Губина все почему-то про эту аварию помнят, все уши прожужжали…

И еще. По поводу исчезновения Булыгина… Дело, кажется, не открывали. Милиция — знаю я коллег! — по собственной инициативе впереди паровоза не побежит. А родственники, насколько мне известно, в милицию не обращались. Надо бы все выяснить.

«Не нравится мне, что в одной конторе в течение недели сначала исчезает один человек, потом убивают другого… Не нравится».

В кабинет ворвался Саша Карапетян.

— Что, с убийством Губиной маешься? — спросил он и заглянул через плечо в бумажки Занозина, полюбовался на его каракули. — И что думаешь?

— Да что думать? Пока много неясного. Скорее всего, ограбление… Деньги исчезли, золотые сережки с бриллиантами…

— А восемнадцатикаратная золотая цепочка особой дорогой выделки на лодыжке? Ай-ай-ай, какой рассеянный грабитель…

— Ты бы взглянул на лодыжку, если бы грабил женщину?

— Ты мне льстишь, — самодовольно улыбнулся низкорослый и, на взгляд Занозина, довольно уродливый Карапетян, пользующийся почему-то большим успехом у женщин. — Я как человек восточный, конечно же, взглянул бы на ножки…

— Спасибо за идею, — съехидничал Занозин. — Будем считать, что преступник — лицо славянской национальности с истинно нордическим характером.

Ему женские ноги — тьфу!

— Ага, или финно-угорской… А что говорят в конторе Губина?

— Да ничего особенного. У Губина роман с одной из сотрудниц — эка невидаль! С ней он и задержался в вечер убийства в своем кабинете — она подтвердила.

Некая Регина Никитина… В общем, не знаю, что нам это дает.

— Не скажи. Мне Губин сразу показался подозрительным, вот и мотив есть…

— Мотив есть. Предположим, он хотел избавиться от жены, чтобы вступить в новый брак с Никитиной.

Предположим даже, что все знакомые Губиных и сотрудники холдинга ошибаются, когда наперебой сообщают мне, что Губин обожал жену. Отбросим даже вопрос о том, зачем потребовалось ее убивать, когда можно было просто развестись. А возможность? Он был в машине, когда Киру Губину душили в лифте.