Две дамы и король - [19]

— Не повышайте мне бытовой травматизм! — возопила хозяйка дома, лучшая подруга Тая.

Про травматизм — это у нее профессиональное, Тая — классный невропатолог. Сегодня она была именинница и уже хорошенько разогрелась по поводу славного события. Нехуденькая Тая кинулась в гущу танцующих, стремясь разбить опасную для окружающих пару, а может быть, вздумала вместе с чужим партнером продемонстрировать головокружительный кульбит уже в собственном исполнении.

Выпив, лучшая подруга становилась лихорадочно весела.

Кира сидела с бокалом шабли в кресле и ждала, когда приедет Сергей. Она не могла отделаться от ощущения, что сегодня что-то не так. «Ну, что же, что?» — спрашивала она себя и не находила ответа.

В сознании сидела какая-то противная заноза, какое-то смутное напоминание о чем-то неприятном, опасном. Откуда появилось это чувство тревоги, когда?

Кира мысленно прокрутила в голове прошедший день. Утром все было как обычно — Сергей ушел, пока она спала. Как и всегда, проснувшись, обнаружила, что он оставил ей горячий кофе в термосе. Так повелось давно. Днем она приехала к нему в контору — он просил ее посмотреть последнее издание Фаулза. Увидеться с ним толком она не успела — у него в кабинете шли одно за другим какие-то совещания, заходили посетители. Она пила чай в комнате для гостей на диванчике, наблюдая в дверь за происходящим в приемной, — вдруг Сергей выйдет. Лица в приемной мелькали непрерывно. В конце концов Кира попросила секретаршу Милу передать мужу, что она будет ждать его вечером у Таи, и уехала домой. У Таи день рождения. Конечно, не очень удобно, что празднуют его во вторник, но Тая никогда не переносила празднования своего дня рождения и созывала гостей день в день.

Впрочем, чего голову ломать! Еще вчера, когда Сергей сообщил ей о Булыгине, под сердцем заныло, и появилось какое-то нехорошее предчувствие. Должно быть, в исчезновении Булыгина все дело, именно поэтому ей сегодня не по себе. Хотя что за проблемы, что за переживания! Обнаружится этот Булыгин, куда он денется — загулял, наверное, пока Элеоноры нет, на него это похоже.

Кира с удовольствием наблюдала за подругой. Тая, как ребенок, обидчива, любит шумное веселье и подарки. День рождения для нее — главный праздник в году, что вообще-то удивительно. Многие подруги Киры после 35 переставали праздновать дни рождения — чтобы не расстраиваться… А для Таи день рождения не отметить — все равно что год жизни попусту прожить.

Все-таки Булыгин нам по-настоящему не друг, оправдывала Кира свое равнодушие к исчезновению Булыгина. Честно говоря, он ей никогда не нравился.

Непонятно почему, но не нравился. Ей казалось, без всяких видимых на то оснований, что однажды он их всех неприятно удивит — особенно Сергея. Она намекала мужу, чтобы вел себя с Булыгиным поосторожнее. Но Сергей на эти «женские сопли» слабо реагировал. «Малыш, — говорил он, — мы работаем с Мишкой уже много лет. Я вижу его насквозь, и он это прекрасно знает». Внешне они поддерживали с четой Булыгиных самые милые отношения, регулярно приглашали друг друга в гости, ходили вместе на тусовки… Они с булыгинской Элеонорой слыли чуть ли не подругами. Ну, не совсем подругами… С его расфуфыренной Элеонорой, боже мой! Она, даже отправляясь на пикник в лес, надевала люрекс, шпильки и бриллианты. Но Булыгина обмануть Кира не могла — он чувствовал ее настороженность, ее холодность, несмотря на внешнее радушие, и — она могла поспорить — очень ее за это недолюбливал. Почему-то Кира была уверена, что Булыгин за спиной Сергея говорит про него и про нее гадости. Так и представляла — где-нибудь среди «своих», за стаканом виски, осклабившись… Например, сплетничает про Сергея и Регину.

Про Регину она знала давным-давно, еще, пожалуй, раньше, чем о своем интересе к ней догадался сам Сергей. Служащие его холдинга относились к Кире своеобразно — они почему-то полагали, что это она вывела Губина в люди, что она до сих пор «ведет» его по жизни, и потому считали своим долгом наушничать. Звонили, пересказывали сплетни, докладывали, куда Сергей поехал и что сказал… Тетушка Сергея, которую он взял в буфет при приемной, чуть ли не каждый день предоставляла ей подробный отчет, что происходило в президентском отсеке. Она любила племянника — своей семьи у нее не было, любила Киру, как ее любила вся его родня, и считала, что все делает им обоим во благо.

Сообщение о Регине в свое время не взбудоражило Киру — так, кольнуло чуть-чуть. За двадцать пять лет она привыкла к тому, что муж ее обожает, и не могла придумать, что могло всерьез навредить их отношениям. Она знала, что Губин навеки ее, — знала, и все.

Поэтому Кира предпочитала сохранять спокойствие.

Хотя та же Тая, посвященная в тайну, уговаривала ее не смотреть на роман Губина так уж благодушно. Подруга была не очень высокого мнения о мужиках и убеждала Киру принять меры просто в целях профилактики. "Дура! — твердила она. — Дождешься, что останешься одна. Мужики в этом возрасте перестают головой соображать при виде смазливой бабешки — особенно если та еще изобразит, что от них без ума.