— Да, комбинация была сорвана образцово, — заключил генерал. — Наши не кинутся. Они просто не знают, где искать деньги.
— Там же, где и алмазы, — заржал Бурт, отхлебнув пива.
Калягин смачно потянулся в кресле, оглядел еще раз просторный двор, парк, дом, напоминавший маленький дворец, и подмигнул Бурту:
— Неплохо устроился.
— Иначе нельзя. Если бы я жил в скромной квартирке, это сразу вызвало бы подозрения. — Помедлив, Бурт, не скрывая любопытства, спросил: — Ну, а председатель?
— А что председатель? — пожал плечами Калягин. — Председатель — дурак. За идею боролся. Ветер уже давно в другую сторону дул, а он все думал, что можно вернуть как минимум прошлое десятилетие. Конечно, дурак. Теперь его труднее найти, чем те алмазы.
— Представляешь, милый, — возникла в дверях Вики, — Ашхен просто в восторге от моего нового платья. А ты не хотел его покупать.
— Признаю ошибку, — сдался Бурт. — Я никогда не сомневался, что у Ашхен отличный вкус.
И они с генералом дружно рассмеялись.
* * *
От Китай-города Настя и Игорь медленно добрели по Маросейке до погасшего в сумерках Василия Блаженного, а потом по Васильевскому спуску вышли к реке. Левой рукой Игорь бережно придерживал Настю, а правой сжимал ручку саквояжа. Они прошли еще немного по набережной и остановились.
На другой стороне Москвы-реки тускло светились отдельные фонари, едва выхватывая из темноты обшарпанные древние строения. А за спиной мрачно громоздилась Кремлевская стена. Самый центр столицы тонул в черной реке, не оставляя следа.
Набережная была безлюдна, словно ночь растворила во мраке не только дома, мосты и страну, но и людей, ее населявших. Оставались только два человека — он и она, грустно стоявших на берегу и не знавших, что их ждет завтра.
Размахнувшись, Игорь изо всех сил швырнул саквояж в темноту древней реки. И вода немедленно поглотила и алмазы, и всю эту историю.
