Двадцать веселых рассказов и один грустный - [25]

В тот вечер они удовлетворяли свои инстинкты по очереди: сперва двое из Валь-Мистроны, потом Остелио Хвост, один за другим, быстро и аккуратно, кончали в салоне «мерседеса». Олли стоял в сторонке. Когда подошла его очередь, он выразил желание сделать всё на воздухе, в распахнутом багажнике: может, клаустрофобия замучила или просто не хотелось путаться в ногах. Куртизанка буркнула, что ей всё равно, и улеглась на спину. Хвост тем временем выбрался из машины и вместе с остальными отошёл в сторонку, ожидая, пока Олимпио закончит.

Через какую-то пару минут они услышали шорох и обернулись. Но вместо приятеля на них двигался сам «мерседес»: эта скотина Хвост, прежде чем вылезти из машины, снял её с ручного тормоза. Когда Олимпио приступил к сношению, автомобиль тронулся с места. Сначала он катился медленно, почти незаметно, потом всё быстрее и быстрее. Осознав это, Олли тем не менее решил не останавливаться и продолжил быстро, как кролик, двигать бёдрами. Он славился как смехотворно быстрый любовник: три движения – и готово дело, но на сей раз едва успел начать. Дорога, однако, шла под уклон, и это неизбежно превратило происходящее в фарс. Трое уже удовлетворившихся стали свидетелями незабываемой сцены.

Олимпио быстрыми короткими шажками, насколько позволяли спущенные штаны, пытался угнаться за автомобилем. Он скакал, судорожно подёргиваясь, словно марионетка, но своей добычи не бросал. Та же потихоньку отодвигалась от края, чтобы не выпасть из багажника. Впрочем, даже невысокая скорость «мерседеса» оказалась для занимаемой парочкой позиции чрезмерной, и Олимпио Рива, несмотря на всё своё рвение, был вынужден прерваться. Окончательно запутавшись в штанах, он шлёпнулся на четвереньки на асфальт, задрав задницу кверху. А оставшаяся в багажнике дама продолжала упираться руками и широко расставленными ногами в борта, пока машина не остановилась, едва не врезавшись в телефонную будку.

Олли поднялся с асфальта и с копьём наперевес двинулся вперёд, чтобы наконец получить то, за что заплатил и что на нескольких мгновений от него ускользнуло. Вот только дама решила, что с неё довольно. Она сказала «стоп» – и отказала. Что делать, правила были ясны с самого начала: вынул – до свидания, доступ закрыт. По крайней мере, пока не заплатишь снова. Но денег у Олли не было, а те трое, конечно, не выложили бы за него ни лирой больше.

– Да я мигом кончу! – пытался уговорить женщину Олимпио.

– Как-нибудь в другой раз! – оскорблённо прошипела она.

14 Водительские права

Эту историю я выкрал из коллекции своего друга, Пьеро Капорала (слегка, конечно, изменив и дополнив): а что, пусть люди знают.

Луиджи Канто, более известный как Джиджи, весь год разъезжая на скутере, был по горло сыт холодом, дождём, ветром и снегом.

– Купи машину! – предложил ему приятель, Рико Колфос по прозвищу Рикольфо, сам уже много лет крутивший баранку.

Канто перевалило за сорок, когда аргументы Рикольфо убедили-таки его сдать на права. Человеком он был простодушным и чистым, словно свежевыпавший снег, по которому ему так нравилось кататься на лыжах. На заднее крыло мопеда он приварил две петли и, отправляясь практиковаться в слаломе на курорты Беллуно, вертикально привязывал к ним лыжи. Кататься предпочитал в Невегале и Дзольдо-Альто, а Кортиной брезговал: по этой «жемчужине» циркулировали авто класса «люкс», и его мопед мог создать некоторую напряжённость. Шипованные шины позволяли Джиджи рассекать всю зиму, укутавшись, словно космонавт, включая и «дутые» перчатки.

Имел он, однако, подобно Олимпио и многим другим, привычку заложить за воротник. Припарковавшись в холодный месяц у бара, он входил и пристраивался пить, сняв лишь одну перчатку, чтобы удобнее было держать стакан и доставать из кармана деньги. Он потел и пил, пил и потел, словно медведь в берлоге. Потом выходил из бара, усаживался на своего стального коня и отбывал.

А внутри уже рекой текли ставки:

– Упадёт? Не упадёт? Ставлю пиво, что грохнется. Нет, кружку, что доедет.

Кто бы ни выигрывал, одни ли, другие, Луиджи Канто всегда возвращался целым и ни разу не получал серьёзных травм. Но настало время, когда он, устав от сырости и ушибов, всё-таки записался в известную автошколу в Маниаго, городе, где производят лучшие ножи.

За дело он взялся серьёзно: поначалу учился дома, потом стал ездить в долину, на родину клинков, бесстрастно пилотируя свой скутер, невзирая на дождь и всё прочее, что падало сверху, даже на камень, свалившийся однажды со скалы и сломавший ему мизинец.

– Он и без того был невелик, так что беспокоиться не о чем, – решил Джиджи.

Занимался он усердно и успешно, и вот наступил день экзамена. Сперва была теория, которую ему с некоторым усилием всё-таки удалось победить, потом вождение.

В день экзамена по вождению он явился в офис пораньше и был первым. Клерк вежливо попросил его посидеть в стоящей во дворе машине и подождать прибытия экзаменатора. Луиджи Канто повиновался: вышел на улицу и сел за руль. Он был несколько напряжён, но благодаря нескольким бокалам белого настроен решительно.

Вскоре появился господин в костюме и при галстуке, примерно тех же лет, что и Джиджи.