Двадцать великих открытий в детской психологии - [2]

Ряд людей заслуживают особого упоминания за то, что придавали мне решимость в осуществлении проекта: Эстер Стра-хан — за то, что предрекла неизбежность моей писательской карьеры; Пег Смит — за подсказку, что мне пора писать книгу; Уоллес Диксон-старший — за то, что намекнул мне: написание книг приносит хорошие деньги; Тим Лосон — за то, что опередил меня и написал свою книгу первым; и Дженнифер Гиллилэнд — за ее постоянную поддержку и воодушевление и за то, что назвала меня «великим писателем».

Наконец, особые благодарности, со словами любви в придачу — моей жене Мишель Моузер и моим дочерям Рейчел и Саре, за готовность отказаться от моего общества в те долгие-долгие вечера, когда я удалялся в свой кабинет и занимался «обработкой текста» до самого раннего утра. Уоллес ДИКСОН

Глава 1. Введение

Поздравляю! Вы только что вступили в захватывающий мир детской психологии. Конечно, я могу быть немного пристрастным. В конце концов, я занимаюсь детской психологией почти 20 лет, и мой заработок зависит от того, удастся ли мне убедить других в важности работы, которую я выполняю. (Если бы мои работодатели думали иначе, я бы лишился своего места!) Тем не менее основной причиной, по которой я связал свою жизнь с этой областью, была, с одной стороны, ее привлекательность, а с другой — то, что новые научные открытия в детской психологии происходят, едва ли не быстрее, чем срабатывает нейрон. Я даже вспоминаю, что в студенческие годы удивлялся, почему все остальные не специализируются в детской психологии. В конце концов, в какой другой профессии вам будут платить за то, что вы возитесь с детскими игрушками и очаровательными малышами (и никаких дурно пахнущих пеленок)? Кому захочется заниматься чем-то иным?

Но когда я осваивал высший курс детской психологии, недостатки этой области стали для меня более очевидными. Я обнаружил, что детская психология — это не только воздушные шарики и яркие картинки. Детским психологам в клинической и прикладной областях приходится иметь дело с весьма неприятными элементами развития детей. Они работают над такими проблемами, как реабилитация детей, ставших жертвами физической жестокости и запущенности, и улучшение качества жизни детей, родившихся с синдромом Дауна или аутизмом. Неспособность к развитию порой просто ужасает, и ежедневная работа с этими детьми требует железной выдержки. Тем не менее такую работу надо выполнять, и тот факт, что я причастен к области, которая занимается этими труднейшими задачами, вызывает у меня гордость.

Несмотря на мое восхищение детской психологией, я готов допустить, что другие люди могут смотреть на вещи несколько иначе, чем я. С годами я также обнаружил, что многим не нравится игра в гольф, большинство не любят играть в шахматы, и очень немногих, кроме морских биологов и владельцев аквариумов с соленой водой, интересуют различия между мягкими и твердыми кораллами. Поэтому неудивительно, что время от времени я сталкиваюсь с людьми, которые считают, что предмет детской психологии нагоняет сон, хотя подобное отношение по-прежнему не укладывается у меня в голове.

После некоторых размышлений над данным вопросом я пришел к выводу, что одну из причин, почему эта область не вызывает восторга у некоторых людей, можно усмотреть в том, как написано большинство учебников по детской психологии. Скажем прямо, тексты по детской психологии читаются не так, как «Гарри Поттер». Признаюсь, я еще не встречал учебника по детской психологии, который был бы столь же захватывающим, как область, которую он описывает. Это вовсе не упрек в адрес авторов этих учебников. Наоборот, авторы учебников по детской психологии — исключительно компетентные специалисты, которые берутся за труднейшую задачу — дать обзор всей области менее чем на семистах страницах. Вы можете подумать, что 700 страниц — это очень много. Но более 700 страниц заняли всего лишь два из ста с лишним сочинений Пиаже, а Пиаже — только один из нескольких тысяч исследователей детской психологии, которые активно публиковались за последние 50 лет. Мне, по крайней мере, легко понять неразрешимость задачи, которая стоит перед автором учебника по детской психологии. Представьте себя, хотя бы на мгновение, в его положении. С одной стороны, объем книги ограничен, с другой стороны, вы стремитесь к полноте изложения. Может ли хоть один здравомыслящий человек рассчитывать на то, что ему удастся продать учебник объемом 520 000 страниц? Поэтому, подвергшись своего рода дарвиновскому естественному отбору, учебники превратились в компактное собрание результатов исследований, «сброшюрованных» в единое целое творческим талантом авторов.

Истоки проблемы можно также усмотреть в том трудном положении, в котором оказывается преподаватель детской психологии. Можете мне поверить, когда я говорю, нисколько не пре увеличивая, что в студенческом кампусе не найти более достойных людей. Преподаватели детской психологии — на удивление талантливые люди. Они усердно работают. Они усердно занимаются. Но при этом они попадают в неизбежные ловушки. Во-первых, как и авторы учебников, преподаватели сталкиваются с обескураживающей задачей изложить буквально безграничный объем информации в течение крайне ограниченного времени. В конце каждого семестра я поражаюсь тому, как мало я успел сделать за свои 40 часов учебного времени. Кроме того, преподаватели обязаны удовлетворять потребности широкого круга студентов. Если преподаватель слишком отклонится от материала учебника, он рискует вызвать неудовольствие студентов, потративших 115 долларов на учебник, который не был использован профессором. Однако если он отклоняется от содержания учебника слишком редко, то вызовет раздражение другой группы студентов, которые потратили 1000 долларов на курс, когда все, что им требовалось, — это прочитать учебник. Ситуация практически безвыходная.