Двадцать лет в батискафе - [40]

Вдруг — новая авария: вышли из строя фотокамеры. Оче­видно, вода проникла в один из электрических разъемов, счи­тавшихся герметичными. Что ж, чем меньше мы поднимем су­вениров, тем меньше работы будет биологам; прогулка по дну так увлекательна, что я не обращаю внимания на эти мелкие неполадки. Приводимый в движение двигателями, «Архимед» почти касаясь дна, покрывает сотни метров. Зрелище, открыва­ющееся нашим глазам, не мешает нам, впрочем, выполнять на­меченную программу: мы измеряем скорость течения, берем пробы воды. И все же это только пробное погружение; в 15 ча­сов 45 минут мы решаем приступить к всплытию.

Всплытие всегда идет медленно. Двадцать минут спустя мы все еще были недалеко от дна, когда внезапно загорелся ава­рийный сигнал: в отсек, где находятся аккумуляторы и конт­роллеры, проникла вода. Мы едва успеваем обменяться взгля­дами, как гаснут прожекторы. Глубиномер показывает 4200 метров. Вольтметр 110-вольтной батареи — на нуле. Есть о чем поразмыслить! До возвращения на поверхность сделать все рав­но ничего нельзя. Послушно, как дисциплинированные школь­ники, мы выполняем программу отлова планктона: захлопы­ваем первую ловушку на глубине 4000 метров, вторую — на глубине 3000 и третью — на глубине 2000 метров. Это несложное задание помогает все же скоротать медленно тянущееся время.

В 16 часов 45 минут «Архимед» достиг поверхности. Про­дули шахту, поднялись в рубку. Море вокруг батискафа покры­то масляной пленкой, причудливыми тонами переливающейся на солнце. «Марсель ле Биан» устремляется» к нам, и скоро к батискафу подходят надувные лодки. Один из моих верных аквалангистов, старшина Серран, исчезает в волнах, но почти тотчас возвращается, крича:

— Капитан! Из компенсационного отверстия в батарейном отсеке бьет масло!

Сбегаю вниз, в кабину, и по радиотелефону вызываю Виль­ма. Но и он тоже не понимает причины аварии. Что гонит мас­ло, которое легче воды, вниз в компенсационное отверстие? Очевидно, повышенное давление. Но почему масло оказалось под давлением? Решаем доставить пробку и вернуться в Онагаву.

К счастью, в тот день японские друзья не готовили нам триумфального чествования. Прежде всего производим осмотр все­го батискафа, начиная с кормовой шахты. Обычно она запол­нена морской водой, но теперь в нее проникло масло и, что осо­бенно тревожно, оно пахнет бензином. Между тем через эту шахту не проходят никакие трубопроводы. Отсюда напраши­вается вывод: открылась течь в одном из отсеков поплавка. С неотвратимой логикой следуют слова: «ремонт», «дегазация», «Иокогама»...

В Онагаве нет свободных емкостей для нашего бензина. Проведя осмотр рубки и шахты, Вильм обнаружил повреждение электрического кабеля и нарушение изоляции соседних прово­дов. Отсек, через который они проходят, при погружении запол­нен водой, и тем не менее один из проводов расплавился, и кап­ли горячей меди, температура плавления которой 1200°, пройдя в воде около 15 сантиметров, расплавили изоляцию еще не­скольких проводов.

Приняли решение: я веду «Архимед» в Иокогаму, а Вильм с О'Бирном, добравшись туда же по шоссе раньше нас, подго­товят необходимое для ремонта оборудование. Волнение на море усилилось, но прогноз позволял надеяться на- улучшение пого­ды. Я посоветовался с командиром «Марселя ле Биан» капита­ном 2-го ранга Прижаном, оказавшим нам неоценимую помощь в эти трудные дни, и мы решили выйти в море несмотря на не­погоду. В опытности капитана сомневаться не приходилось, а что касается его матросов и офицеров, то в тягостные дни пре­бывания в Иокогаме они делом доказали свою преданность ба­тискафу.

Мы обогнули восточную оконечность полуострова Онагава и оказались в бушующем море. Шквальный юго-восточный ве­тер гнал по небу темные тучи. Океан, еще недавно сиявший го­лубизной, покрылся пенными гребнями и стал грязно-зеленым. Вскоре нам пришлось искать укрытия в одной из многочис­ленных бухточек, окаймленных поросшими лесом холмами, ко­торые делают эту часть острова Хондо одной из красивейших местностей в Японии. Но нас здесь ожидал отнюдь не беспеч­ный отдых: из-за сильного волнения «Архимеду» не удалось пришвартоваться к борту «Марселя ле Биан». Батискаф плясал на конце 30-метрового бакштага, то и дело норовя удариться о корму буксира. Вахтенным матросам приходилось отводить его отпорными крюками. Танец этот продолжался всю ночь.

27 мая мы вошли в Иокогаму. Надо было выкачать весь бензин, дегазировать танки, промыв их пресной водой. Опера­цию эту приходилось проводить в несколько приемов: если бы мы заполнили водой все отсеки одновременно, «Архимед» по­шел бы ко дну. Продув кормовую шахту и соседний отсек, где помещались аккумуляторы, мы наконец обнаружили отверстие, через которое в этот отсек поступал бензин из расположенного над ним танка. Промывая танк, мы видели, как в батарейный отсек льется пресная вода. Мне не терпелось осмотреть повреж­дение. В шахту, снова заполнившуюся водой, отправились аквалангисты, чтобы отдраить люк, ведущий в батарейный от­сек. Надев маску, я последовал за ними. Повреждения оказа­лись довольно значительными. Четыре провода расплавились и в двух местах прожгли перекрытие между батарейным отсе­ком и танком для бензина. Прожжена была и одна из перебо­рок отсека с контроллерами. Само по себе это повреждение не было особенно серьезным, так как и отсек контроллеров, и бата­рейный отсек наполняются маслом, только разных сортов; пробоина привела лишь к тому, что масла эти перемешались. После заделки отверстия нужно будет полностью сменить мас­ла. А вот с двумя отверстиями в стенке танка для бензина дело обстояло сложнее: во-первых, предстояла тщательная дегазация танка, а во-вторых, в этом танке следовало заменить бензин, ставший теперь непригодным к дальнейшему употреблению.