Двадцать четыре часа - [2]

Шрифт
Интервал

— А ведь неплохих людей рекомендуют, как по-твоему?

— Плохих не выдвинут, — согласился Семенов и, помолчав, пояснил: — Это еще не большая заслуга, Виталий Трифонович, подобрать хороших людей — парторганизация у нас крепкая, боевая, сложные задачи решает; если выискивать только хороших людей, так за одним-двумя исключениями можно прямо по алфавиту брать — не ошибешься.

Когда началось обсуждение выдвинутых кандидатур, Чибисов выступил одним из первых и от имени крайкома рекомендовал Семенова и Верховенского. Он подробно обосновал свое предложение: Семенов пятнадцать лет в партии, испытан на самых ответственных участках — в хозяйственном строительстве, на фронтах Отечественной войны, сейчас ему доверена важная работа в руководящем партийном органе. Конечно, имеются у него и недостатки — грубость, резкость в обращении, склонность к администрированию — товарищи в своих выступлениях много останавливались на этих недостатках, придется тебе, Василий Петрович, прислушаться к сигналам, перестроить свою работу, без этого не обойтись. Но в целом, конечно, Семенов — хороший работник, вполне справляется с обязанностями первого секретаря. Не надо забывать, что министерство металлургические заводы в Рудном ставит в пример другим, тут немалая заслуга и парторганизации, возглавляемой Василием Петровичем. О Верховенском тоже можно сказать много хорошего — молодой инженер, принципиальный, инициативный, творческий человек, на партийной работе он недавно, ему, конечно, еще учиться и учиться у таких, как Семенов, но в горкоме он как раз на месте — инженерные силы в партийном аппарате необходимы.

Обосновывали свои предложения другие ораторы. Хвалили своих кандидатов, кое-кого отвели, в частности — Чигина.

После обсуждения кандидатур Семенов объявил часовой перерыв — нужно было подготовить бюллетени для голосования. Люди прогуливались по коридору, курили, пили пиво в буфете. Марков успел съездить на медный завод и вернулся мрачный — из-за посадки напряжения на ТЭЦ трехчасовая плавка меди ушла в преждевременный разлив; несчастий с людьми не произошло, но дневной план начисто сорвали.

Чибисов взял Семенова под руку и увлек его в самый край коридора.

— Слушай, Василий Петрович, — сказал он озабоченно. — Не нравится мне стиль выступлений. Что у тебя нелады с Марковым, в крайкоме хорошо знают — хотели даже специально рассмотреть, кто из вас прав, кто виноват. Но что дело так далеко зашло, этого не представлял. Вот Лазарев — он же прямо сказал: плохо работать стал, Василий Петрович. Боюсь, как бы половина конференции не проголосовала против тебя.

— Ну, половина — это ты хватил, Виталий Трифонович, — угрюмо возразил Семенов, — человек двадцать, может двадцать пять, конечно, проголосуют против — вся группка Маркова, все его приятели. А народ это голосистый, начальники да инженеры, вот и создается впечатление — людей мало, крику много. Нет, не боюсь я этих трезвонщиков. А Лазарев всегда такой, ты его хорошо знаешь, он никому спуску не дает, — говорят, в прошлом месяце на коллегии в Москве министру от него досталось. Ты учти другое — прямого отвода дать никто не осмелился. — И, высказывая свою заветную мысль, Семенов с уверенностью проговорил: — Против рекомендации крайкома не пойдут, в этом я уверен.

Многое в соображениях Семенова казалось справедливым. Чибисов хмуро заметил:

— После выборов вернемся к этому вопросу — мне кажется, недооцениваешь ты настроение товарищей, а верное зерно имеется у многих, кто выступал. Придется кончать с этой ссорой. Чтоб помочь вам, я вынесу все это на крайком: там заслушаем тебя с Марковым и примем решение.

— Давай, — согласился Семенов. Предложение Чибисова было ему неприятно, но спорить он не хотел.

Делегатам конференции были розданы отпечатанные списки кандидатов, и началось голосование. Когда счетная комиссия удалилась подсчитывать голоса, Семенов подсел к Чибисову, разговаривавшему с Верховенским и Ружанским.

— Обсуждаем положение на руднике, — сказал Чибисов, поворачиваясь к Семенову.

Семенов нахмурился и, наливаясь гневом, сердито посмотрел на Верховенского. Пять лет рудник шел в передовых предприятиях города, из месяца в месяц завоевывал переходящее знамя министерства. А недавно стал отставать и теперь держал в петле все заводы комбината. Директором рудника был Ружанский, опытный инженер, но слишком робкий, размеренной жизни человек — в трудную минуту у него не хватало энергии на быстрые, крутые меры. В горкоме рудником занимался Верховенский — он пропадал на руднике целыми сутками, подталкивал нерешительного Ружанского, прямо вмешивался в его распоряжения, проводил совещание за совещанием и каждый вечер, докладывая Семенову, обещал то сдвиг, то поворот, то перелом, но ничего не мог добиться. Семенов считал ответственным за срыв плана на руднике Верховенского.

— Положение тяжелое, — подтвердил Семенов Чибисову и гневно сказал Верховенскому: — Не знаю, как тебе, Александр Степанович, а мне стыдно. Столько разговоров, толкотни всякой, а дела не видно. Сергей Иванович, — он кивнул на Ружанского, — совсем зашился, а ты помочь не можешь. Неужели не умеете поднимать людей на борьбу за план? Смотри, теперь я в горкоме не слезу с тебя, ни минуты не дам сидеть в кабинете. Твое дело зажигать людей, а в бюрократы записываться тебе рано.


Еще от автора Сергей Снегов
Диктатор

На планете в сопряженном с Землей мире гибнет, распадаясь на части, великая империя. Мировая война довершает дело: на Латанию обрушиваются метео- и резонансные удары, союзники отворачиваются от нее, регионы выходят из ее состава… И в этот момент к власти в стране приходят молодые военные и инженеры. Возглавляет их будущий диктатор — полковник Гамов. Трибун и демагог, провокатор и пророк, он не останавливается ни перед чем, чтобы планета пала к его ногам. Что он сделает, добившись абсолютной власти?


Люди как боги

Первая книга трилогии Сергея Снегова "Люди как боги" в изначальной, несокращённой редакции, опубликованная в сборнике "Эллинский секрет" в 1966 году.


Галактическая разведка

Это первая советская космическая сага, написанная Сергеем Снеговым в 197? году. Помню мальчишками мы дрались за то, кто первый будет читать эту книгу. С нынешней точки зрения она скорее всего выглядит немного наивной, но помните, что это один из краеугольных камней в фундаменте современной русской фантастики. Прочтите ее!…в далеком светлом и прекрасном будущем, где люди подчинили себе пространство и материю, где человечество по-отечески собирает под своим крылом инопланетные расы, вдруг оказывается, что идет вселенская битва — битва не на жизнь, а на смерть.


Вторжение в Персей

Во главе звездной эскадры адмирал Эли начинает далекий поход. Умеющие искривлять пространство разрушители сначала не пропускают землян на свои территории, а затем заманивают адмиральский корабль в ловушку. Эли и его друзьям предстоит пройти через множество тяжелых испытаний, ведь найти общий язык с разрушителями почти невозможно. На помощь землянам приходит неведомая третья сила, а затем обладающий огромным могуществом Мозг, мечтающий обрести тело.Три величайших звездных народа нашего уголка Вселенной соединились в братский союз, но где-то в темных туманностях обитает загадочный и могущественный народ — рамиры…


Кольцо обратного времени

«…Я диктую этот текст в коконе иновременного существования. Что это означает, я объясню потом. Передо мной в прозрачной капсуле, недвижно подвешенной в силовом поле, отвратительный и навек нетленный, покоится труп предателя, ввергнувшего нас в безысходную бездну. На стереоэкранах разворачивается пейзаж непредставимого мира, ад катастрофического звездоворота. Я твердо знаю об этом чудовищном мире, что он не мой, не людской, враждебный…»Третья, последняя часть космической трилогии, начатой книгами «Люди как Боги» и «Вторжение в Персей».


Космические детективы

Сборник научно-фантастических повестей и рассказов выдающегося советского фантаста, объединенных как жанром «космический детектив», так и фигурами главных героев – братьев Роя и Генриха Васильевых. Только раскрывают они, физики по профессии, не преступления людей, а тайны природы, повинные в трагических событиях…В сборник вошли рассказы:УМЕРШИЕ ЖИВУТСТРЕЛА, ЛЕТЯЩАЯ ВО ТЬМЕМАШИНА СЧАСТЬЯЭКСПЕРИМЕНТ ПРОФЕССОРА БРАНТИНГАСВЕРХЦЕНТР БЕССМЕРТИЯСКВОЗЬ СТЕНЫ СКОЛЬЗЯЩИЙПРИНУЖДЕНИЕ К ГЕНИАЛЬНОСТИТЯЖЕЛАЯ КАПЛЯ ТЩЕСЛАВИЯК ПРОБЛЕМЕ СРЕДНЕГОРОЖДЕННЫЙ ПОД НЕСЧАСТНОЙ ЗВЕЗДОЙОГОНЬ, КОТОРЫЙ ВСЕГДА В ТЕБЕБРИТВА В ХОЛОДИЛЬНИКЕПРАВО НА ПОИСКЧУДОТВОРЕЦ ИЗ ВШИВОГО ТУПИКА.


Рекомендуем почитать
«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.