Два трюфеля. Школьные хроники - [28]

За столом сидела старушка в вязаном малиновом берете и листала журналы.

Старушка обернулась на шум, поправила берет, и, заметив среди детей, представительную крупную с печатью интеллигентности на лице бабушку Зачиняева, обратилась к ней:

− Это неслыханно, дорогая, − сказала Малиновая беретка, потряхивая журналом, одним, вторым и целой стопкой. – Это немыслимо. Теперь все журналы только в читальном зале. Что за нововведение! Приходится сутками тут просиживать. Нет! Это безобразие. Форменное безобразие.

− Послушайте ТатьянаЕфимовна! Угомонитесь, − строго сказала библиотекарь. – Дайте провести мероприятие.

− Значит, теперь читальный зал не для чтения? Да?! – взъелась Малиновая беретка. – Значит, читальный зал у нас теперь не для чтения. Так, так. Понятно, понятненько. Угу, угу, ага, ага.

− Это наша самая преданная читательница, − грустно сказала Светлана Несторовна.

− Самая бедная несчастная читательница, так вернее будет, − бурчала Малиновая беретка. – С работы выгнали в связи с глубоким пенсионным возрастом, детей нет, внуков нет, замужем никогда не была, вот и занимаю себя как могу по мере сил и возможностей. Хожу в публичную библиотеку.

Тут Малиновая беретка обернулась и сказала:

− А работала я, дорогие ребята, на радио в детской редакции. Так-то вот. Когда-то, ребята, всё было для детей, всё-всё-всё.

− Татьяна Ефимовна! – строго сказала библиотекарь. – Вы у нас проводите мероприятие «Назад в СССР». Раз в год вам предоставляется два часа времени.

− Раз в год! Два часа! Это же немыслимо вопиюще мало!

− Опять бунтуете, Татьяна Ефимовна?! Очень прошу вас не срывать нам сегодня мастер-класс.

− Молчу, молчу, − пришибленно сказала Татьяна Ефимовна, отвернулась и поправила беретку, как бы смахивая с себя подозрения.

− Были прецеденты? – спросила бабушка Зачиняева.

Библиотекарь непроницаемо молчала, и стало понятно, что случаи срыва мероприятий были.

Читальный зал быстро заполнился. Вошли какие-то холёные молодые женщины в стильных костюмах, какие-то сытые мамаши с сытыми детьми, и просто дети подходили, худенькие, неопрятные, одни, без сопровождения.

− Здравствуйте дети! –холёная красавица поднялась на сцену.− Я – лектор и научу вас делать грамотные проекты. Скажите, дети, нравится ли вам, когда на улице чисто и зелено?

Все сказали, что нравится. И даже бабушка Зачиняева прокричала вместе с детьми, что ей тоже очень нравится чистота и зелёненькие листочки.

− А скажите дети, зачем вообще озеленять город?

Послышались разнообразные ответы:

− Чтобы травы лекарственные собирать!

− Чтобы собак выгуливать.

− Чтобы любоваться.

− Чтобы кислород.

− Чтобы жукам было, где жить.

− Вот именно дети. Все ваши ответы правильные. И сейчас мы будем учиться воплощать свои идеи в жизнь. Вот вам идея – озеленение. Но это не просто идея, а дизайн-идея. Чем дизайн-идея отличается идеи?

− Дизайн-идея для красоты!

− Не совсем. Дизайн-идеи − это идеи нужные людям.

− Ерунда, − сказала Галина Юрьевна. Сказала как отрезала. –Иногда такие идеи могут людям навредить. Рассеять внимание, испортить вкус.

− Дизайн – это украшение, оформление. Кому-то нравится – кому-то нет, и действительно − дело вкуса, − улыбнулась лектор со спокойным превосходством.

− Вы детей-то не путайте.

− Хорошо, − лектор совсем не обиделась. – Представим, что мы с вами решили озеленять город и почувствовали эмпатию.

− Что-о? – взревела Галина Юрьевна. – А по-русски?

− Ну по-русски… − замялась лектор и обратилась к холёным подругам, сидящим за первым столом. – Как это по-русски?

Холёные подруги молчали.

− Эмпатия – это что-то вроде симпатии… Чуткость, сопереживание, − тихо и неуверенно стала объяснять лектор.

− Но симпатия – это не сопереживание и не чуткость.

− Галина Юрьевна! Давайте дальше послушаем, – стала уговаривать библиотекарь.

Стали слушать дальше. Лектор сказала, что для того, чтобы оптимально озеленить город, надо провести исследование, опросить людей.

− Сейчас такие люди, им ничего не надо, − крикнула бабушка Зачиняева.

− Когда ничего не надо, мы выявляем скрытые потребности.

− Не выявите! – убеждённо сказала бабушка Зачиняева. – Все потребности лежат на поверхности, а непотребного ни за что не выявить.

− Очень даже выявить, если интервьюер расположит к себе.

− Нет. Не выявить, − запротестовала бабушка Зачиняева. – У меня дочь социолог. Вы мне рассказываете как должно быть, а я вам говорю, как есть.

− Надо помочь людям, чтобы они захотели жить в комфортной среде. – продолжала лектор. − Показать картинки, фотографии, объяснить. И вот когда всё вышеупомянутое произойдёт, исследуемый станет позитивно настроен, он расскажет, чего ему хочется на самом деле.

− Дорогой лектор! − Прогремела Галина Юрьевна. – Тут в библиотеке первый класс, тут не государственная дума. Не надо так сложно говорить. Дети же.

− Хорошо! – улыбнулась лектор. – Вот мы проявили инсайт, создали на основе интервью портрет пользователя и теперь приступаем к реализации дизайн-идеи.

− Да ты что, кошёлка, оглохла что ли? – Малиновая беретка Татьяна Ефимовна отложила журналы, поднялась на сцену и встала перед лектором. Рядом с холёной молодой лекторшой старенькая Татьяна Ефимовна походила на маленький невзрачный клубочек малиновой шерсти, весь изъеденный молью. – Тебе же учитель говорит: по-русски выражайся, простым понятным языком.