Два солнца - [6]

Загрустит

Не о смерти.

Скорее — наоборот.

— Да, не сладко в науке бывает,

Поверьте.

Но и ваша работа — не мед. —

И, пожав на прощанье каждому руку,

Скажет голосом, полным тоски:

— Сыновей, мужики, присылайте...

В науку.

Мы без них пропадем, мужики!

1964

ЗВЕЗДА ПОЛЕЙ

Пусть от Москвы

До отчего порога

Немало звезд, немало лунных верст!

Горит звезда,

Каких на свете много,

Но мне она милее всяких звезд.

Она одна — звезда над лунной рожью

В туманами просвеченной дали,

Звезда полей!

Она неосторожно

Бредет себе по краешку земли.

Бредет себе,

Касается колосьев,

Дрожит

В кустах прибрежных ивняка, —

Над ней проходят молодые лоси,

Над ней скрипят тележные колеса, —

Моя звезда, она невысока!

И все-таки она — моя!

До боли,

Моя, родная — до скончанья дней —

Звезда полей над материнским полем,

Над тихою Смоленщиной моей...

И в час,

Когда мне горько и обидно,

Когда иные звезды надо мной,

Когда моей звезды

В Москве не видно, —

Я все же доверяюсь ей одной.

И пусть она далекая такая,

Пусть не у всех сияет на виду,

Я к ней иду, в потемках спотыкаясь,

И ей одной

Несу свою беду.

1964

ПАМЯТИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

Проходят годы, как проходит лето...

Пылит заря рябиновой пыльцой.

И падают в холодные рассветы

Листы берез, омытые росой.

И на душе печально и тоскливо.

Наверно, оттого,

Что над рекой

Одна, как прежде, остается ива

С невысказанной вечною тоской.

По ком она печалится, тоскует?

Что снится ей, когда темным-темно?..

Река молчит.

Кукушка не кукует.

И журавли отчалили давно.

Тоскует ива

И к земле клонится,

Все ищет что-то, глядя в тишину.

И не с кем ей печалью поделиться,

И не с кем ждать далекую весну.

И так всегда.

Проходит год за годом.

Столетия вот так же протекли.

И неизменно

Русская природа

Хранит печаль тоскующей земли.

Печаль

По всем скорбящим

И ушедшим

В безвестную рябиновую даль...

Как не понять, о чем береза шепчет, —

Ей тоже не с кем разделить печаль.

Как не понять, о чем леса тоскуют,

О чем молчит холодная река?!

Но не найти мне родину другую,

Где бы печаль

Была вот так легка.

Легка,

Как лист, сорвавшийся с березы,

Чиста,

Как синь росинок на листах.

И не беда,

Что я роняю слезы,

Невидимые в дальних городах.

1964

* * *

Птицы жмутся к жилью человека.

Знать, во всем

Доверяют они

Человеку двадцатого века,

Человеку,

Что птице сродни.

Пой, малиновка, песню рассвета!..

Я по-своему тоже пою

В середине цветастого лета

Немудреную песню свою.

Я несу сокровенное слово

Благодарной природе на суд,

Позабыв,

Что опять птицеловы

Под полой свои сети несут.

1964

* * *

Время спать.

Но я опять не сплю...

Свет луны за окнами струится.

Не лунатик я

И не люблю

Этот свет с глазами мертвой птицы.

Выхожу из дома

И бреду

В снежное, полночное, лесное.

Ах, луна!

Ты снова надо мною

Заслоняешь дальнюю звезду.

Звездочка-малышка!

Не печалясь,

Подожди немного,

И луна

Поплывет,

Как парусник, качаясь,

И опять ты будешь мне видна.

Снова будешь весело лучиться

И гореть в космической дали.

Знаю,

Было нелегко пробиться,

Дотянуться светом

До Земли...

Мне ведь тоже было трудно:

Голод

В раннем детстве,

В юности — нужда.

Я с тобой в сравненье очень молод.

Только знаю — это не беда.

Не беда, что многим не потрафил,

Что воюю,

Как и воевал.

Лишь бы звезды трудных биографий

Мертвый свет луны не затмевал.

1964

* * *

Крыло зари

Смахнуло темноту,

И небо стало чище и яснее...

Как часто мы не ценим красоту,

Особенно

Когда мы рядом с нею.

Мы привыкаем

К отблескам зарниц,

К созвездиям,

К заплаканным березам.

К просторам, не имеющим границ,

Где бьются ливни и ликуют грозы.

Мы привыкаем

К лунной тишине,

Нависшей над заснеженной равниной.

Живем — не удивляемся весне,

Живем — и наши души не ранимы.

Да, мы не замечаем красоту...

Мы что-то ищем.

Что — не знаем сами.

И смотрим, смотрим, смотрим

За черту

Той красоты,

Что вечно рядом с нами.

И мечемся, как щепки по волнам.

И раньше срока

Уплывают в вечность

Любимые,

Доверившие нам

И красоту,

И молодость,

И верность.

1964

ОСЕННЕЕ

М. Алексееву

Земля моя с поблекшею травой,

Пронизанная болью журавлиной,

Вся в седине

И в посвисте былинном.

Позволь сказать, что я навеки твой.

Ты промолчишь, хотя ответят мне

Синичий голос, в тишине звучащий,

Рассветные рябиновые чащи,

Что вновь затосковали по весне.

Ты промолчишь, привыкшая молчать

Всегда, когда тебе в любви клянутся.

И стоит мне тебя рукой коснуться,

Ты все простишь, привыкшая прощать.

Летит к ногам последняя листва.

В лесу легко наедине с землею.

Земля моя...

Она во всем права,

И даже в том, что я чего-то стою!

1964

СЫНУ

У сына очи ясные,

Как роднички в лесах.

Два солнышка,

Два небушка

Дрожат в его глазах.

Глаза родные, мамины, —

Счастливые глаза.

Так пусть не затуманит их

Соленая слеза.

Ах, слезы!

Я их выплакал

И за тебя, сынок,

Когда ступал непрошено

На чужой порог,

Когда дырявой скатертью

Дорога вдаль текла,

И — ни отца,

Ни матери,

Ни ласки,

Ни тепла...

Военные пожарища,

Кругом — одна нужда.

И мы брели с товарищем,

Не ведая — куда.

Нас бабы сердобольные

Учили песни петь.

Нам говорили: —

Надобно

Разжалобить уметь...

По поездам,

По станциям

Мы пели, как могли,

О том,

Что сиротинушку

На кладбище снесли,