Два солнца - [4]

И вот

Сквозь полымя огня

Голубоглазая Россия

Взглянула с грустью на меня.

Забилось сердце глуше, тише,

Прося прощенья у земли.

Что я не видел

И не слышал,

Как улетели журавли.

1962

ДАЛЕКОЕ

Как легкий перепел в руках,

Как рыба на песке,

Луна трепещет в тростниках.

И мы идем к реке.

Тропинкой, хоженной не раз,

Сквозь темень лозняка

Проходим мы.

И вот на нас

Уже глядит река.

Плывут туманы вдоль реки.

Ракиты

В полный рост.

И в мокрых травах светлячки —

От падающих звезд.

Ты отступаешь за кусты.

Потом,

Светлее дня,

Скользишь в ночную воду ты,

Не глядя на меня.

И я, конечно, не гляжу.

Растерянно молчу.

Кусты руками развожу

И за тобой лечу.

Луна разбита на куски

Движеньем наших рук.

И — нет луны!

И лишь круги

Да тростники вокруг.

Плывет испуганно вода,

И в ней — теплым-тепло...

Тебя течением

Тогда

Далеко отнесло.

Ты не просила, не звала.

Я сам пришел, прости.

Ты робко сарафан взяла,

Сказала: «Уходи».

И я ушел...

Не помню, как

Переступил порог,

Не помню, как уснул, чудак,

Хотя заснуть не мог.

1962

НАБАТНЫЕ КОЛОКОЛА

Набатные

Молчат колокола.

Их музыка

Как будто умерла.

Им не звучать

Над Волгой и Окой,

Над вольным Доном,

Над Москвой-рекой.

Их гневный голос

Навсегда затих,

Как в колыбелях,

В звонницах седых...

А было — били,

На подъем легки.

И купола

Сжимались в кулаки.

И мирный люд

Снимался со дворов

И шел на гуд

Литых колоколов.

И пахари,

Не допахав борозд,

Вставали над землею

В полный рост.

И ржали кони,

Чуя седоков.

И разлетались

Искры от подков.

И так — всегда...

Когда грозит беда...

Теперь — не то,

Теперь — не те года.

Набатные

Молчат колокола,

Их музыка

Навеки умерла.

Им не звучать

Над Волгой и Окой,

Над вольным Доном,

Над Москвой-рекой.

Их гневный голос

Навсегда затих,

Как в колыбелях,

В звонницах седых.

А жаль!..

Покамест нам

Грозят войной.

Покамест неспокоен

Шар земной,

Я бы хотел,

Чтоб в дни победных

Дат

Гудел

Предупреждающе

Набат —

Над Волгою гудел

И над Окой,

Над вольным Доном,

Над Москвой-рекой,

Гудел,

Не уставая говорить,

Что с русскими,

Не следует дурить,

Что русские,

Как никогда, сильны,

Хотя они

Устали от войны!..

И пусть молчат,

Молчат колокола.

Я знаю —

Память их не умерла.

Она живет —

Над Волгой и Окой,

Над вольным Доном,

Над Москвой-рекой!

1962

КОНЦЕРТ

Враги сожгли родную хату... М. Исаковский

Вышел парень, невзрачный с виду,

И сказал, подождав тишины:

— Выступает хор инвалидов

Отечественной войны... —

Перед тем как они запели,

Над дорогами всей земли

Прогремели

И проскрипели

Самодельные костыли...

Песня, песня!

Сколько тоски,

Сколько горя в ней и тревоги!

И несут эту песню в дороге

Балалаечник без руки

И танцор, потерявший ноги...

Песня, песня!

Сквозь клубы пыли

Над простором родной земли

Увидали рассвет слепые

И глухие слух обрели.

И под солнцем

В потоках света

Стали черные реки видны...

Стой! Замри!

Не вращайся, планета!

Выступает

Память

Войны.

1963

ДУЭЛЬ

С. В. Смирнову

Над Черной речкой белые стога.

Вороны с криком

Мимо пролетают...

Как все нелепо!

И лицо врага

За снежной дымкой отдаленно тает.

Как все нелепо!

Горький плач саней

И тишина,

В которой мало света...

Осиротели песни наших дней

С последней песней вещего поэта.

Он умирал...

Но в мире смерти нет!

Вот Лермонтов,

Смеясь, идет к барьеру.

И падает.

И снова меркнет свет...

Пока в сырой земле лежит поэт,

Его убийца делает карьеру.

А если ты не веришь,

То спроси

У Черной речки,

У седого леса:

С далеких дней

Так было на Руси —

На каждого поэта — по Дантесу.

1963

ЯЗЫК ЗЕМЛИ

Под музыку реки,

Где кони воду пьют,

Поют березняки,

Березняки поют!..

Поближе к ним шагни.

Прислушайся.

Спроси,

О чем поют они

Веками на Руси.

Их песню глубоко

Сумей в душе сберечь,

И ты поймешь легко

Языческую речь.

Под посвисты кнута,

Под храп чужих коней,

Она, как свет чиста,

Дошла до наших дней.

Над нею сотни лет

Ревели топоры.

Но чист и ясен свет

Березовой коры.

О песенная даль!..

В родимой стороне

Уйми мою печаль,

Когда печально мне.

И силу дай,

Когда

Усталость подомнет.

Встречай меня всегда

Березой у ворот.

Чтобы в иной дали,

В неоновом огне

Язык моей земли

Был вечно ясен мне!

1963

* * *

В моей крови гудит набат веков,

Набат побед и горьких потрясений!

И знаю я — до смерти далеко.

И вновь зову веселье в час весенний...

Бывает так, что белый свет не мил.

Но вот

В полях последний лед растаял.

И я окно распахиваю в мир

И календарь моей весны листаю...

В тот календарь,

Что весь пропах листвой,

Характер вписан строчкой голубою.

В характере моем —

И озорство,

И выдержка солдата перед боем...

Я слышу —

Соловьи росу клюют.

И солнце поднимается все выше.

За сотни верст

Я в это утро слышу:

Опять на взгорье петухи поют.

За сотни верст...

Идут девчата вновь

Встречать зарю, что встанет над деревней.

О, как у них течет по жилам кровь!

Точь-в-точь как сок по молодым

деревьям.

Идет весна!

И, душу веселя,

Зеркальными играет лемехами.

И весело

Вращается Земля —

С девчатами,

С ручьями,

С петухами!

1963

ПОДСНЕЖНИКИ

Привянули.

Завяли.

Отцвели...

И все ж от вас мне никуда не деться,

Подснежники —

Цветы моей земли,

Неяркие огни босого детства,

Я вас ищу,

Но не могу найти.

Склоняюсь над высокою травою.

Напрасно шмель гудит над головою —