Два друга - [25]

…Отшагав на лыжах километров пятнадцать, остановились на ночлег в лесной трущобе. Вечерело, и тени постепенно сгущались. Лес словно кутался в темный платок. Пока мы занимались устройством привала, Мишка обследовал все вокруг и, не встретив того, что могло бы интересовать его собачью страсть, вернулся к нам и уселся на мягкий лапник.

На охоте по медведю я был впервые с одной собакой. Обычно их брали две-три. Как поведет себя Мишка, почем знать? Ведь когда на берлоге участвуют несколько сработанных собак, они смелее идут на зверя. А Мишка, возможно, и злобный пес, но он один, а мало ли случаев, когда от медвежьих хваток гибнут собаки…

Мишка мало чем отличался от своих предков — волков. Окрас у него волчий, и он такой же мускулистый и сильный, как волк. И мне верилось, что в трудную минуту пес выручит.

— Встали рано, — вспоминал рассказчик, — когда рассвет еще только начал бороться с ночью. Позавтракали, накормили Мишку и тронулись в дорогу. Километров десять прошли без особых усилий. Выйдя на широкую просеку, остановились. Денис еще раз проверил снаряжение, потом вырубил длинный шест. Один конец шеста заострил, приласкал Мишку и почему-то погрозил ему пальцем, очевидно, требуя от собаки дисциплины и порядка.

Прошли еще с километр. «Теперь рядом, — шепотом предупреждает охотник, — проверим ружья». Раскрыл свою одностволку. Тщательно осмотрел латунный патрон, заряженный самодельной пулей, а за кушаком поправил остро наточенный топор. Свою бескурковку я зарядил еще на привале.

Вскоре подошли к лесной поляне. У ее кромки причудливо разметался бурелом.

— Здесь у корней вон той ели он лежит, — тихо говорит Денис и предлагает мне встать у старой осины.

Белизна снега была настолько ослепительной, что глаза застилали слезы. Нервы невероятно обострены, слух обострен. Мишка тихо скулит, требуя у хозяина разрешения бежать к зверю. Слышу повелительный окрик «пошел!» И Мишка, заливаясь злобным лаем, бросается к берлоге. Но проходят минуты, создается преувеличенное впечатление о времени, и кажется, что прошли часы. Мишка, взъерошив шерсть, захлебывается злобным лаем. Но что же это? Почему зверь не встает? Я гляжу на Дениса, он стоял с шестом в одной руке и ружьем в другой, впиваясь глазами туда, где залег зверь. Потом спешит к берлоге. С приходом хозяина, Мишка буквально ревет от злобы, а Денис с силой запускает шест в снежный шатер, потом быстро отбегает в сторону. Сразу же снежная крыша вихрем разлетелась, и среди белой поляны показался огромный зверь. Выстрелил Денис, раненый медведь на какое-то мгновение завернул за ствол валежины, намереваясь спастись бегством, но наседавший пес повернул хищника обратно, и в это время я послал, в него дуплет. И снова раздался страшной силы рев и злобный лай собаки, хватавшей медведя за гачи. Вижу, как разъяренный зверь бросается на Мишку, и мне кажется — не сдобровать нашему другу, но не тут-то было. Борьба собаки с медведем происходила вблизи меня, и я, увлекшись этой борьбой, забыл, что ружье мое разряжено. И вдруг, в какую-то долю минуты, медведь увидев меня, с неожиданной быстротой ринулся ко мне. Заряжать ружье уже не было времени, и я успел лишь бросить его и выхватить из ножен кинжал. Медведь стал на дыбы… Зверь, видимо, решил сбить меня с ног. Падая, я удержал в руке кинжал, готовясь к защите. А медведь рыча, оставляя на снегу потоки крови, готовился разделаться со мной, и, вероятно, разделался бы. Но вот он опустился на четвереньки, чтобы придавить меня своей громадой, но в этот миг Мишка с силой схватил его сзади… Я напряг всю силу и всадил кинжал по рукоятку под лопатку зверя. Медведь, издав глухой стон, замертво ткнулся в снег.

Вот так благодаря Мишке, я остался жив. Пес оказался смелым и злобным, а в данном случае он рисковал собой, чтобы выручить меня.

Вскоре после этой охоты я уехал из тех мест. При отъезде, я просил Дениса уступить мне Мишку. Но хозяин собаки не хотел об этом и слушать…

Закончив рассказ, собеседник задумался. Потом добавил:

«Такова история моего шрама…»

Песня

Мой старый знакомый, лесник Николай Кузьмич, был знатоком своего дела. В кварталах его обхода не было незаконных порубок леса, а к выращенным им саженцам сосновой рощи, лесник относился, как к родному детищу. Но кроме лесного дела, Кузьмич любил пасеку, рыбную ловлю, и особенно любил охоту и свою гончую выжловку Песню.

Песню Нилу Кузьмичу подарил один городской охотник месячным щенком. Предки Песни славились как выдающиеся гонцы.

Лесник увлекся щенком, с заботою и любовно воспитывал его, а когда настала осень и прибылые зайцы взматерели, Кузьмич взял свою молодую стройную Песню в приходку.

Врожденный инстинкт — гнать зверя — быстро проснулся у Песни, и через несколько выходов молодая выжловка работала по зайцу не хуже старого опытного гонца. А когда прошла красно-бурая осень, опали пестро размалеванные листья, устлав ковром землю, в заснувших перелесках часто слышался звук охотничьей трубы и звонкий голос Песни. Иногда эта своеобразная мелодия заглушалась раскатом выстрела, а вслед за ним умолкали и звуки гона. Убьет Нил Кузьмич зайца, даст для азарта потрепать его Песне, а потом оба возвращаются домой.