Два дня в апреле - [80]
Какое-то время она пытается сосредоточиться на домашнем задании, воображая, что ничего в её жизни за минувший год не изменилось. Папа жив и сейчас находится в торговом зале. Обслуживает покупателей, продаёт им велосипеды, защитные шлемы, насосы для подкачки шин, всяческие приспособления и инструменты для ликвидации проколов. Всё, как обычно! Всё, как всегда… Вот сейчас распахнётся дверь, ведущая в подсобку, папа появится на пороге и скажет ей, что скоро они закрываются. Потом он запрёт на ключ все двери, и они вместе тронутся в обратный путь, домой, каждый — на своём велосипеде. Ну, быть может, сделают короткую остановку, чтобы поболтать пару минут с Сином. Тот вечно маячит в дверях своей лавки, когда у него нет посетителей.
Собственные фантазии позволяют на какое-то время забыться и почти поверить в то, что это правда. Она снова склоняется над учебниками в безмолвной тишине. Но нельзя же дурачить себя до бесконечности! Одно утешение… Всякий раз, когда она переступает порог магазина, то почти физически ощущает присутствие в нём отца. Кажется, он вот здесь, рядом, за стенкой. Но стоит ей собрать свои вещи и заглянуть в торговый зал, и иллюзия моментально рушится. Темно, пусто, и его нигде нет.
Как здесь стало неуютно! Всё вокруг чужое… Везде и на всём лежит толстый слой пыли, верный признак запустения и заброшенности. А ведь у отца прилавок всегда сверкал чистотой. А сейчас и он уныло пыльный, и кассовый аппарат тоже, и несколько рядов новеньких велосипедов, так и не дождавшихся своих покупателей. С полок свисают густые плети паутины. Никто больше не потревожит пауков, никто не помешает им заниматься своим ткачеством. Атмосфера всеобщего запустения усиливается и от того, что все окна закрыты ставнями. Но Уна не рискует открывать их, дабы не быть замеченной.
Да, в ужасное местечко превратился любимый папин магазин за минувший год. Словно сошёл со страниц какого-нибудь романа. Такое чувство, что еще немного — и откуда-то из темноты возникнет зловещая мисс Хэвишем в своём пожелтевшем от времени подвенечном платье из романа Чарльза Диккенса «Большие надежды». Или согбенная фигура ужасного скряги дядюшки Скруджа, уже готового наброситься на свою любимую постную овсянку. Но самое ужасное — ни Дафния, ни Мо ни капельки не интересуются папиным магазином. Такое впечатление, что они забыли даже думать о нём. А может, они уже и о папе забыли?
Для Уны сама мысль о том, что в один прекрасный день магазин могут продать и он уплывёт в чьи-то чужие руки, нестерпима. Страшно даже представить себе, что сюда придут незнакомые люди и возьмутся всё переделывать на собственный лад. Вот тогда здесь уж точно не останется ничего, что напоминало бы об отце. Они сотрут память о нём, как стирают мел с классной доски.
Но вот и улица, на которой расположен папин магазин. Уна сворачивает на узкую тропинку, которая выводит её на задний дворик. Она подходит к чёрному ходу, приподнимает красный кирпич, лежащий рядом. Это — её тайник, под которым она прячет ключи от магазина. Открывает дверь и первым делом отключает сигнализацию. Нажимает на кнопку, и в помещении снова восстанавливается тишина. Какое-то время она молча созерцает печать запустения, лежащую на всём. В ноздрях слегка щекочет от хорошо знакомого ей с детства запаха: смесь металла и смазочных масел. Уна берёт в руки старый тёмно-синий велосипед отца. Он стоит возле стены, на том же самом месте, где его оставили год тому назад. Осторожно ощупывает пальцами раму. Сколько раз она сидела на раме ребёнком. А потом, когда немного повзрослела, отец купил ей собственный велосипед.
Но сегодня у неё нет времени задерживаться в магазине надолго. Она сбрасывает с плеч свой рюкзачок, роняет его прямо на пол, снова включает сигнализацию и выходит во двор. Прячет ключи под кирпичом и торопливо пробирается по узенькой тропинке назад, на оживлённую улицу. Минуя мясную лавку, она еще ниже опускает на лицо капюшон и нарочито поворачивается спиной к витринам. Но вот и переход на противоположную сторону улицы.
Насыщенный запах, такой густой, что кажется, его можно попробовать на вкус, заставляет её на какую-то долю секунды замереть на пороге. Она делает глубокий вдох, с наслаждением впуская в лёгкие этот аромат. Должно быть, здорово работать в таком месте! Целый день наслаждаться великолепием цветочных запахов. Впрочем, со временем можно привыкнуть и перестать обращать на них внимание. Люди ведь ко всему привыкают.
— Что угодно? — интересуется у неё продавщица за прилавком, едва Уна переступает порог торгового зала.
Молодая женщина, как говорится, в теле, с красивым круглым лицом. Нарядная блузка цвета спелого персика с огромным бантом спереди. Массивное обручальное кольцо впилось в палец. Судя по всему, чтобы стянуть его с пальца, женщине придётся приложить немало усилий.
— У вас здесь синяк, — сообщает продавщица Уне, тыча пальцем в сторону подбородка, который продолжает напоминать о себе ноющей болью.
— Всё в порядке! — успокаивает её Уна. — Неудачно стукнулась. Могло быть и хуже!
«Насколько хуже? — мысленно спрашивает она себя. —
Маленькие города всегда полны слухов. Когда Одри Мэтьюз организовала художественную студию для взрослых, новость мгновенно облетела округу. Туда записались шесть человек – четыре женщины и двое мужчин, связанные между собой не очевидными на первый взгляд узами. Они рисуют, делятся тайнами, влюбляются, грустят и рассказывают увлекательные истории, в которых каждому из них отведена особая роль.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Эта история — серия эпизодов из будничной жизни одного непростого шофёра такси. Он соглашается на любой заказ, берёт совершенно символическую плату и не чурается никого из тех, кто садится к нему в машину. Взамен он только слушает их истории, которые, независимо от содержания и собеседника, ему всегда интересны. Зато выбор финала поездки всегда остаётся за самим шофёром. И не удивительно, ведь он не просто безымянный водитель. Он — сын Эреба.
Рассказы повествуют о жизни рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Герои болгарского писателя восстают против всяческой лжи и несправедливости, ратуют за нравственную чистоту и прочность устоев социалистического общества.
Школьники отправляются на летнюю отработку, так это называлось в конце 70-х, начале 80-х, о ужас, уже прошлого века. Но вместо картошки, прополки и прочих сельских радостей попадают на розовые плантации, сбор цветков, которые станут розовым маслом. В этом антураже и происходит, такое, для каждого поколения неизбежное — первый поцелуй, танцы, влюбленности. Такое, казалось бы, одинаковое для всех, но все же всякий раз и для каждого в чем-то уникальное.