Два дня в апреле - [71]
— Уже есть планы на предстоящие каникулы? — спрашивает она.
— Да. Каникулы — это здорово! Займусь поиском подходящего дома.
— Попроси Дафнию. Она с удовольствием поможет тебе подобрать что-то приличное.
— Обязательно! Конечно!
Изабель рада тому, что между её дочерью и пасынком завязалась такая крепкая дружба. Ведь между ними нет никакого кровного родства, девять лет разницы, а вот поди ж ты! Привязались друг к другу, как родные. Изабель и понятия не имеет, кто выступил инициатором этой дружбы, кто её крепит и поддерживает. Одно она знает точно. Дафния и Джордж постоянно на связи. Они часто встречаются в городе во время ленча или просто за чашечкой кофе.
Кое-что об этом она, как правило, узнаёт от Джорджа. Тот нет-нет, да и обмолвится об очередной встрече. Дафния же никогда не упомянула в разговорах с матерью о своей дружбе с её пасынком.
— Я сегодня была на кладбище, — сообщает она ему. — Посетила могилу Финна. «И расклеилась там капитально. Нарыдалась всласть. Наплакалась вместе с дождём», — добавляет она уже мысленно.
— А я вот как-то и не подумал о том, что надо было бы сходить! — сокрушённо вздыхает Джордж.
— Когда тебе было думать? У тебя же дел по горло! Сходишь в другой раз.
Изабель достаёт из холодильника две макрели. Рыба потрошёная, её разделали ещё в магазине. Изабель моет рыбу и даёт ей возможность обсохнуть. А сама начинает заниматься салатом. Берёт ветку виноградных помидор, нарезает на дольки, обильно сбрызгивает их оливковым маслом, добавляет немного соли, сахара и перца.
Джордж стряхивает крошки хлеба со своего свитера и берётся за второй кусок бутерброда.
— Тяжёлый у них день сегодня! Я имею в виду Дафнию и всех остальных.
— Да, ты прав! — Изабель снимает с полки буханку твёрдого зернового хлеба и нарезает его на ломтики. — Бедные они, бедные! — Она аккуратно раскладывает кусочки в хлебнице и в этот момент слышит, как поворачивается ключ в дверном замке. Бросает взгляд на часы, висящие на стене: без пяти минут семь. Пунктуален, как всегда.
Открывается дверь на кухню, и на пороге появляется Алекс.
— Привет! — здоровается он. — О, все в сборе! Джордж! Как настроение накануне премьеры? Готов к триумфу?
— Готов! И всё готово! — Джордж дожёвывает последний кусок бутерброда и выскакивает из-за стола. Хватает пустой стакан и тарелку и относит в посудомоечную машину.
— Ужин будет готов через пятнадцать минут, — информирует мужа Изабель.
Тот молча кивает головой и исчезает за дверью. Слышно, как он поднимается по лестнице.
— В холодильнике стоит лимонный поссет, — напоминает Джорджу Изабель.
— Нет, спасибо! Угощусь позднее! — Он сосредоточенно шарит по карманам в поисках своего мобильника. — Всё, я ухожу! Сейчас только сделаю короткий звонок Дафнии и пошёл.
— Удачи тебе! — желает ему на прощание Изабель, но парень уже скрылся за дверью.
Она достаёт из холодильника бутылку вина и открывает её. Вспоминает, что шираз, который она заказала себе в кафе, так и остался стоять почти нетронутым. На сей раз она держит в руках бутылку французского вина, белый бордо. Красивый кремовый цвет, напоминающий цвет печёных яблок. И вкус насыщенный. Вообще-то, она предпочитает более лёгкий вкус пино-гри, но вина в их доме всегда покупает Алекс.
После душа Изабель еще успела закрыть свою страничку, которую зарегистрировала на портале бюро знакомств. Мельком она увидела в своём почтовом ящике два новых сообщения, но почту открывать не стала и даже не взглянула, от кого письма.
Слышно, как наверху в ванной комнате полилась вода. Муж принимает душ! Она включает гриль на полную мощность. Сервирует стол, зажигает свечи. Потом обильно смазывает рыбу оливковым маслом и перекладывает её на гриль. Последнее усилие: мелко шинкует шнитт-лук для салата. После чего отходит к окну и смотрит на улицу. Уже сгустились вечерние сумерки. Какое-то время Изабель любуется грациозными движениями двух птах, которые порхают вдалеке. Как они красиво, как изящно летят по небу. Но вот она вглядывается в них пристальнее и понимает, что это совсем даже не птицы. Два воздушных змея легко кружат в небе, едва различимые в последних всполохах уходящего дня. Они то сливаются друг с другом, то грациозно планируют вниз, выделывая замысловатые воздушные па, словно опытные танцоры. Они парят от неё слишком далеко, чтобы можно было различить цвета, а их длинные хвосты едва видны в зыбком свете наступающего вечера. Видно только, что-то трепещет и хлопает на ветру, как это бывает, когда к машине молодожёнов привязывают пустые консервные банки. А потом, когда машина трогается с места, они с грохотом и лязгом, извиваясь и путаясь друг с другом, устремляются следом за ней.
Изабель пьёт вино и чувствует, как холодная струя быстро достигает желудка. Думает о том, что её ждёт впереди, и холодный страх, такой же холодный, как выпитое вино, охватывает её с новой силой.
Изабель молча ждёт, когда Алекс покончит с рыбой. Он аккуратно вымазывает тарелку кусочком хлеба, собирая все остатки соуса.
— Алекс, — начинает она осторожно, сложив руки на коленях. Она почти не притронулась к еде, а два бокала вина сделали своё дело. Ей легко, и голова у неё ясна. — Мне надо поговорить с тобой.
Маленькие города всегда полны слухов. Когда Одри Мэтьюз организовала художественную студию для взрослых, новость мгновенно облетела округу. Туда записались шесть человек – четыре женщины и двое мужчин, связанные между собой не очевидными на первый взгляд узами. Они рисуют, делятся тайнами, влюбляются, грустят и рассказывают увлекательные истории, в которых каждому из них отведена особая роль.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Школьники отправляются на летнюю отработку, так это называлось в конце 70-х, начале 80-х, о ужас, уже прошлого века. Но вместо картошки, прополки и прочих сельских радостей попадают на розовые плантации, сбор цветков, которые станут розовым маслом. В этом антураже и происходит, такое, для каждого поколения неизбежное — первый поцелуй, танцы, влюбленности. Такое, казалось бы, одинаковое для всех, но все же всякий раз и для каждого в чем-то уникальное.
Кира живет одна, в небольшом южном городе, и спокойная жизнь, в которой — регулярные звонки взрослой дочери, забота о двух котах, и главное — неспешные ежедневные одинокие прогулки, совершенно ее устраивает. Но именно плавное течение новой жизни, с ее неторопливой свободой, которая позволяет Кире пристальнее вглядываться в окружающее, замечая все больше мелких подробностей, вдруг начинает менять все вокруг, возвращая и материализуя давным-давно забытое прошлое. Вернее, один его ужасный период, страшные вещи, что случились с маленькой Кирой в ее шестнадцать лет.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.