Два человека - [5]
После этого и Валька стал прислушиваться к паровозным гудкам; но ждал он не Клавдию, а Надю. Интересно, узнает он ее или нет? Валька ждал, что откроется дверь и он увидит нечто необыкновенное. Для этого были основания: заговорив о «средненькой» своей дочери, тетя Лиза скомандовала ему:
— Возьми стул, поставь вон туда — там на комоде под стеклом, крайняя слева.
Валька приставил стул к высокому старинному комоду. Под толстым зеленым стеклом увидел фотографию, вырезанную из газеты: две девушки с какими-то железными штуками на плечах, похожими на огромные отвертки, и рядом парень в кепке.
— Вы ошиблись, — сказал Валька, — она, наверно, которая первая справа, потому что слева — это рабочий.
— Она и есть.
— Этот в кепке?
— Она!
Валька не поверил и прочитал надпись: «Лучшие чеканщицы шахты № 55 Покровского радиуса. Слева направо — Н. Кирюшкина, В. Винокурова и Т. Андреева».
— А почему она кепку надела?
— Поди спроси!..
Первой действительно приехала Клава. Про нее Валька кое-что уже знал. Например, что она самая старшая из сестер, потом, что она у себя на заводе активистка. И входит в какой-то треугольник, и все уважают ее.
Сам Валька пока не мог решить, хороший Клава человек или нет, потому что она больше молчала, чем говорила.
Через полчаса после приезда Клавы внезапно открылась дверь, и в комнату вошла девушка в сером шерстяном платке, очень похожая на Клаву. Это и была Надя.
С ее появлением стало шумно. Начались разговоры о метро.
Тетя Лиза внимательно слушала городские новости, но в заключение сказала, что, по ее мнению, города нужны только для учения, а так хоть бы их и не было совсем — меньше жуликов будет…
— Ска-а-жешь, — протянул чей-то незнакомый Вальке, насмешливый голос. На пороге стояла самая младшая дочь тети Лизы — Ленка. Она с ходу включилась в разговор и пошла: — Города — это прежде всего индустрия! Это очаги социалистического быта… это центры…
— Конечно, конечно, а ты все-таки дура, — спокойно отозвалась Клава, наклонилась и поцеловала мать.
Ленка сердито скинула пальто, и Валька увидел, какая она худая, длиннорукая и сутулая. А тетя Лиза про нее с гордостью говорила ему: «Хоть одна в отца удалась!»
— Ругаться нечего, — примирительно запела тетя Лиза. — А я что говорю? Я и говорю: метро — ой и хорошо же! Вот где тебя за человека считают! И чисто, и удобно, и глазам весело!
Глядя на сестер, Валька не мог догадаться, кто старше, кто младше. Все они, кроме Ленки, похожи на мать — приземистые, плотные, каждая по-своему некрасива и все одинаково славные и говорят тети Лизиным голосом — даже странно.
Когда вся семья была в сборе, сразу начался обед. Целый день им занималась тетя Лиза, а приготовила только зеленые щи и на второе — жареные грибы с картошкой.
Сестры умылись и сели к столу. Посадила тетя Лиза и Вальку. Посадила так, как будто он всегда тут был.
— Мам, — позвала Клава, — пойдешь с нами завтра в культпоход?
— На кого?
— На «Чужого ребенка».
— Ой, пойду! Меня ж хлебом не корми — дай посмеяться, — обрадовалась тетя Лиза. — Два раза была, пойду и в третий.
После щей на столе появилась огромная сковорода с жареными грибами и глубокая миска крупной, пушистой вареной картошки. Валька смотрел на белую гору с восхищением: там, как в снегу, что-то вспыхивало и голубовато светилось. Пар от картошки шел какой-то праздничный, и всем поровну досталось этого пара, он подплывал под нос и обдавал лицо сильным грибным ароматом. Было весело и горячо. А тетя Лиза не переставала подкладывать в тарелки глубокой деревянной ложкой, ловко и щедро. А когда Ленка взяла подсолнечного масла и стала лить из бутылки в ложку, тетя Лиза нахмурилась и сказала:
— Лей прямо в тарелку, а то всю жизнь с ложки побираться будешь!
Валька подумал: у тети Лизы даже замечания хорошие, не то что у Варвары Ивановны: «Доедай кашу, а то морду болячками обкидает!»
И разговоры в этом доме другие. У всех хорошее настроение, особенно у тети Лизы. Хлопочет она и то весело. Дочери просят:
— Ты, мама, сядь, сядь!
— Ой нет! — отвечает тетя Лиза. — Я как остановлюсь, так и кровь во мне останавливается; начну работать — и она за работу. Без дела человек куда раньше помрет, а мне еще пожить охота.
Как только отобедали, разом грохнули стулья, сестры поднялись, и в минуту грязной посуды уже и в помине не было. На столе появилась холстяная скатерть. Клава развернула на ней газету, чтобы чернилами не закапать, разложила на газете книги, тетради и хотела сесть, но подбежала Ленка, сказала: «Подождут твои конспекты!» — навалилась на стол и угнала его к подоконнику.
Тетя Лиза вопросительно посмотрела на Ленку, подошла к плите, взяла в каждую руку по чугунному утюгу. «Куда прикладывать прикажешь?»
Ленка вместо ответа сунула матери под мышку рулон обоев, подмела пол от плиты до двери — и через всю комнату, на ходу разворачиваясь, легла зеленая дорожка.
Ленка перевернула обои на левую, белую сторону, прижала оба конца утюгами и принялась размечать слова. Она ходила вдоль белой полосы с карандашом и резинкой, от плиты до двери и обратно, нагибалась, черкала что-то, ошибалась, стирала резинкой и начинала снова.
В момент своего появления, в середине 60-х годов, «Тревога» произвела огромное впечатление: десятки критических отзывов, рецензии Камянова, Вигдоровой, Балтера и других, единодушное признание новизны и актуальности повести даже такими осторожными органами печати, как «Семья и школа» и «Литература в школе», широкая география критики — от «Нового мира» и «Дружбы народов» до «Сибирских огней». Нынче (да и тогда) такого рода и размаха реакция — явление редкое, наводящее искушенного в делах раторских читателя на мысль об организации, подготовке, заботливости и «пробивной силе» автора.
«…Ибо сам путешественник, и поэт, и актер», — сказал как-то о себе Николай Глазков (1919–1979), поэт интересный, самобытный. Справедливость этих слов подтверждается рассказами его друзей и знакомых. Только сейчас, после смерти поэта, стало осознаваться, какое это крупное явление — Н. Глазков. Среди авторов сборника не только известные писатели, но и кинорежиссер В. Строева, актер М. Козаков, гроссмейстер Ю. Авербах… В их воспоминаниях вырисовывается облик удивительно своеобразного художника, признанного авторитета у своих собратьев по перу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
У грузин не принято держать животных в доме. Однако семья Датико Гопадзе решила нарушить традицию, чтобы их дочка Ламара чаще бывала дома, а не бегала по горам, словно мальчишка.Так в одном из тифлисских домов появился котёнок по кличке Кинто. Вряд ли это было удачное имя: в Грузии так называют молодого гуляку и проходимца. Маленький зверёнок оказался с характером. Он только и делал, что прятался, а всё семейство — его искало: двигало мебель, выворачивало шкафы, словом, шарило во всех углах и закоулках. А так как говорить в Грузии принято очень громко, беспрестанные ночные крики будили соседей, заставляя их собираться под окном и ждать призыва о помощи.
Персонажи повести «Летний этюд» Кристы Вольф, пытаясь уйти от суеты и проблем городской жизни, покупают дома в деревне и начинают «новую жизнь» с деревенскими трудами и заботами. Но можно ли скрыться от самого себя, от конфликтов и противоречий, присущих человеку? Повесть окрашена тонким лиризмом и, как все произведения Кристы Вольф, несет большой интеллектуальный заряд.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй роман о великолепной Кейт Редди, финансовом аналитике, заботливой матери, преданной жене, любящей дочери, сестре, невестке, подруге… Кейт знает ответы на все вопросы. Кроме, пожалуй, двух: как отыскать время для себя и где найти храбрость поступить так, как велит сердце, а не только рассудок – пусть даже самый здравый? Между событиями первой и второй книги прошло почти пятнадцать лет. Кейт стала спокойнее и мудрее, в чем-то мягче, в чем-то жестче. Дети подросли, и проблемы у них почти взрослые – правда, решать их приходится по-прежнему Кейт.
Остросюжетная повесть, где комическое и драматическое, смешное и грустное рядом. По накалу страстей эта повесть — психологический триллер. Главный герой попадает в круговорот испытаний, где все присутствует: от моббинга до откровенной дискриминации, и только его жизненный опыт, профессионализм и врожденная способность распознавать людей — их враждебные намерения, часто спасают его от поражений! Нелегок путь эмигранта, даже в демократической стране! Эта книга будет интересна для тех, кто уже покинул родину, напугает тех, кто собирается ее покинуть, и очень порадует тех, кто этого делать не собирается.
Ад на земле — не под землею. Он существует по соседству с нами. И его красочное, подробное, со знанием дела описание дает один из самых легендарных писателей нашего времени — Борис Земцов. Человек незаурядной судьбы, словно призванный подтвердить истинность поговорки «от тюрьмы да от сумы не зарекайся». Борис Земцов был и сотрудником «Независимой газеты», и русским добровольцем на Балканской войне, и заключенным нынешнего режима. Сегодня он и заместитель главреда известнейшей патриотической газеты «Русский Вестник». Новая книга Бориса Земцова, которую вы держите в руках — это скрупулезный, честный и беспощадный анализ современных тюрьмы и зоны.
Творчество болгарского писателя-публициста Йото Крыстева — интересное, своеобразное явление в литературной жизни Болгарии. Все его произведения объединены темой патриотизма, темой героики борьбы за освобождение родины от иноземного ига. В рассказах под общим названием «Зерна гранита» показана руководящая роль БКП в свержении монархо-фашистской диктатуры в годы второй мировой войны и строительстве новой, социалистической Болгарии. Повесть «И не сказал ни слова» повествует о подвиге комсомольца-подпольщика, отдавшего жизнь за правое дело революции. Повесть «Солнце между вулканами» посвящена героической борьбе народа Никарагуа за свое национальное освобождение. Книга предназначена для широкого круга читателей.