Два балета Джорджа Баланчина - [27]
Профессор И. Левин и его молодой друг Джейк Доусон занимали вполне просторную квартиру в небольшом четырехэтажном доме в зеленом квартале города, состоявшую из двух спален и большой светлой студии, стены которой были уставлены книжными полками белого дерева. Во всех комнатах было много разнообразных цветов. Мебель была простой, изящной и функциональной. В свободных пространствах стен висели большие картины современных американских художников. В этом авангардном, с точки зрения Ирсанова, интерьере в качестве дополнительных украшений было много расставленной по полкам и столикам тяжелой бронзы из антикварных лавок, которых, как позже узнал Ирсанов, в больших и маленьких городах Америки великое множество. Все в этой квартире говорило о беспрекословном художественном вкусе хозяев, о полном совпадении их взглядов на жизнь и искусство, о человеческом согласии между ними.
Джейк оказался открытым и приветливым двадцатилетним молодым человеком, изучающим в Беркли русский «серебряный век». Он уже довольно хорошо говорил по-русски и беспрестанно расспрашивал Ирсанова о современном Петербурге, куда собирался приехать на стажировку предстоящей зимой. Врожденная деликатность юноши, сопряженная с уважительной любовью к своему учителю и другу, подсказала ему такую линию поведения по отношению к Ирсанову, которая позволяла старым друзьям помногу часов быть вместе, употребляя эти часы на бесконечные разговоры, вести которые в любых условиях российские интеллигенты умеют и любят, полагая себя в этом самыми счастливыми на свете людьми. Ирсанову в этой квартире была отведена кабинет-спальня Джейка, который переместился в студию на громадный диван желтой кожи.
— Я договорился в университете, что твои лекции начнутся через неделю. А мы завтра махнем в Сан-Диего — это на границе с Мексикой. Ты увидишь всю Калифорнию с Севера на Юг. В Сан-Диего живут мои родители, там им удобней, есть что- то вроде русской колонии. Отец все еще плохо говорит по-английски, а мама так и не может научиться, да и не хочет, наверное. Я им звонил, они страшно рады твоему приезду. Вы ведь не виделись с моего отъезда лет десять?
Американские дороги, о которых Ирсанов был много наслышан, поразили его во всех отношениях. Илья вел машину — старомодный, вытянутый, словно сигара, шоколадный «Крейслер» — легко, и это тоже очень понравилось Ирсанову.
– У Джейка своя машина. Да-да, вот та красная, что ты видел во дворе. А я люблю эту, в ней как в танке — безопасно и удобно. У тебя в Союзе есть машина? Какая?
– Да «Жигуленок».
– Что это?
– Советский вариант «Фиата». Дерьмо, конечно, но меня устраивает.
– Что жена, детки?
– Я развелся в прошлом году. Живу у матери.
– Ах, да, ты мне писал. Извини, я что-то забывать стал. Извини, Юра. Я читаю все ваши газеты, «толстые журналы», представление имею. По-моему, у вас сейчас стало интересно жить. Здесь все очарованы Горби, он и в самом деле оживил страну.
– А ты, Илья, приехал бы как-нибудь. Сейчас в Союзе много американцев. Часто бывают бывшие. Приезжай по частному, я вышлю приглашение. Живи у нас, наши гостиницы для иностранцев слишком дороги. Съездим в Комарово...
Нет, Юра, в Россию я никогда не приеду. Приезжать в свою страну, которая тебя отвергла, в качестве интуриста — для меня в этом есть что-то унизительное. Не обижайся. А ты, пока лавочку не прикрыли, приезжай-ка лучше почаще сюда, я все оплачу.
– Спасибо, Илья. Но...
– Что «но»?! Вам ведь меняют лишь двести долларов. Не говори глупости, — продолжал с жаром Илья, хотя Ирсанов не сказал еще ничего особенного. — Прилетай сюда, когда хочешь. Мы с Джейком будем только рады тебе. Кстати, как он тебе?
– Очень милый мальчик.
– О, да! Джейк — прелесть.
– А что Ричард, о котором ты мне — помнишь? — тогда говорил?
Там все оказалось сложнее, чем я думал. Знаешь, американцы здесь, у себя дома, и в России — далеко не одно и то же. Дик с первого дня моего приезда сюда стал считать меня своей собственностью, я во всем от него зависел. А мне хотелось всего добиться самому. Короче, через год мы расстались. Первые года три мне было трудно, были проблемы. Я даже зарабатывал тем, что на кампусе в университете, пока учился в аспирантуре с грошовой стипендией, стриг траву, а зимой мыл посуду и с одним парнем ходил красить дома — здесь любая работа в почете, на это никто не обращает внимания. Защитил диссертацию. Вот уже пять лет профессорствую, написал две книги, печатаю статьи, но больше всего люблю здешних студентов — схватывают все буквально налету, учатся как дьяволы. Уже выпустил трех аспирантов. В прошлом году защитил вторую докторскую — по истории русского средневековья. Там, знаешь ли, много любопытного было. Да, Юра, все твои книги здесь есть в библиотеках — библиотеки здесь превосходные.
– А Публичку на Фонтанке помнишь? Она, правда, уже пятый год на ремонте. Но как там, Господи, хорошо было, Илья, как хорошо!
– А помнишь, как мы там вместе украли «Иосифа» —два толстенных тома?
«Иосифа и его братьев» ? Ну, конечно, помню! Ты меня потом целую вечность зудил и стыдил. Конечно, помню! Я, Юра, все помню, все-все, до мелочей, по часам и минутам, всю мою тамошнюю жизнь и всю нашу с тобой дружбу, и наше кома- ровское лето...
Геннадий Трифонов — родился в 1945 году в Ленинграде. Окончил русское отделение филологического факультета ЛГУ. Преподает в гимназии английский язык и американскую литературу. В 1975 году за участие в парижском сборнике откликов на высылку из СССР Александра Солженицына был репрессирован и в 1976-1980 гг. отбывал заключение в лагере. Автор двух книг стихов, изданных в Америке, двух романов, вышедших в Швеции, Англии и Финляндии, и ряда статей по проблемам русской литературы. Печатался в журналах «Время и мы», «Аврора», «Нева», «Вопросы литературы», «Континент».
«Тюремный роман» Геннадия Трифонова рассказывает о любовном чувстве, которое может преодолеть любые препоны. «Сумерки» замкнутого учреждения, где разворачивается романная коллизия, не искажают логику эмоций, а еще сильнее «озаряют» искреннее и человеческое в героях, которые оказываются неодолимо связанными друг с другом.
Семейная сага Марины Ивановой «Главное выжить», – это исповедь перед людьми! Судьба трех поколений женщин из одной семьи не жалует ни одну из них. Но в этой жизни, мы все на испытании. Целая эпоха молчаливо наблюдает, – справятся наши герои с трудностями, смогут выжить в предоставленных обстоятельствах. Что выберут пороки или добродетель? Об этом вы узнаете, прочитав сборник романов Марины Ивановой, – «Главное выжить».
В третий том вошли повести и рассказы, объединенные общим названием «Сказки для умных».
Владение словом позволяет человеку быть Человеком. Слово может камни с места сдвигать и бить на поражение, хотя мы привыкли, что надёжней – это воздействие физическое, сила кулака. Но сила информации, характер самих звуков, которые постоянно окружают современного человека, имеют не менее сокрушающую силу. Под действием СМИ люди меняют взгляды и мнения в угоду тем, кто вбрасывает информацию на рынок, когда «в каждом утюге звучит». Современные способы распространения информации сродни радиации, они настигают и поражают всех, не различая людей по возрасту, полу, статусу или уровню жизни.
В этой книге две остросюжетные линии. Действие нечетных глав романа происходит во времена революции и начала гражданской войны. Четные?– описывают события наших дней, происходящие на фоне рейдерского захвата Часового (читай?– военного) завода. Объединяет их общее пространство?– крупный губернский город в центре России. В романе?– Пермь. Но с таким же успехом это мог бы оказаться Воронеж, Иркутск, Владивосток…Героев?– юную романтичную барышню и умного, беспринципного «нового русского» – разделяет столетие. Каждый из них проходит свой путь приключений, испытаний и преображений, свой отрезок истории России.
«Страну коров» мог бы написать Томас Пинчон, если бы ему пришлось полгода поработать в маленьком колледже. Пирсон своей словесной эквилибристикой и игрой со смыслами заставит читателя буквально мычать от удовольствия.Чарли приезжает в колледж Коровий Мык, где он еще не знает, чем ему, координатору особых проектов, предстоит заниматься. Задачи, кажется, предельно просты – добиться продления аккредитации для колледжа и устроить рождественскую вечеринку с размахом.Но Чарли придется пободаться с бюрократией: в колледже есть два противоборствующих лагеря, и их вражда может помешать ему добиться цели.
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.