Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни - [19]

О возможном замужестве я не думала, понимая, что его душевные раны еще не зажили после третьего развода. Да и я уже однажды была замужем и еще полностью не оправилась от своей ошибки. Да и не видела оснований торопиться.

Никакого финансового или престижно-тщеславного расчета по отношению к Максиму в моей голове не было. Важен ли штамп в паспорте, когда ты безгранично доверяешь человеку? Я не ждала от него ни измен, ни лжи, ни предательства – не могла даже представить себе подобное. Не по наивности, а потому, что у нас, действительно все было замечательно во всех отношениях, в том числе в интимных. Так говорил сам Максим, и не было никаких оснований не верить ему.

И потом, от добра добра не ищут, не так ли? У меня не было никакого желания искусственно торопить события и подводить своего возлюбленного к «матримониальному» решению. Была убеждена в том, что жизнь сама все расставит на свои места.

Но я впервые сталкивалась с такой категорией мужчин, как Максим, и, конечно, еще не знала его до конца. За год-полтора трудно досконально узнать любого человека, а некоторых невозможно даже за долгие годы. Я не догадывалась о существовании «подводной» части Максима-айсберга, ведь мы часто судим людей по себе. Наши с ним отношения казались мне настолько безоблачными, что я не позволяла себе сомневаться в нем, думать о чем-то плохом, недостойном его.

Однажды вечером, когда мы с Максом ужинали в моей комнате, в коридоре зазвонил телефон. Я вышла снять трубку – обычно телефонные звонки шли ко мне. Но на этот раз какая-то незнакомая девушка игривым тоном попросила меня позвать Максима. Не захотела назвать свое имя. Я не стала задавать вопросов, а просто передала ему трубку. Максим начал разговор, и было видно, что он чувствовал себя неловко, явно «не в своей тарелке». Сославшись на то, что «очень занят», он быстро свернул разговор и повесил трубку. Повернулся ко мне со смущенным видом.

– Нинусенька, не обижайся, это совсем неизвестная мне девица, простая поклонница! Я оставил на киностудии твой телефон на случай, если я им срочно понадоблюсь. А какой-то дурак дал ей его, не выяснив, кто она и зачем! Извини, пожалуйста!

Я не обижалась. Прекрасно понимала, что Максим уже стал известным композитором, поэтому надоедания поклонниц были вполне естественным явлением. И потом, не боюсь повторяться, я доверяла ему. Сцены ревности были не в моем характере, да и они ничего не изменили бы. Если мужчина захочет изменить своей женщине, то всегда найдет возможность. Вопрос состоит в одном – принимать или не принимать. Закрывать на это глаза, продолжая отношения, или поставить точку. Или запятую – как в той пресловутой фразе – «казнить нельзя помиловать». Продолжать нельзя расстаться?

Мы никогда не ссорились. Единственный раз у нас произошла «заминка» в машине, когда мы ехали в гости к композитору Виктору Лебедеву и к его жене, балерине Наталье Седых. Максим приехал за мной уже «заведенным» – в плохом настроении из-за накладок в работе. В какой-то момент он резко вспылил, повысил на меня голос. Я попросила его прекратить – в таком состоянии не было смысла ехать в гости. Сказала ему, что если так будет продолжаться, то я просто выйду из машины. Макс резко замолчал, успокоился, и больше мы к этому вопросу не возвращались.

Мне казалось, что у нас не было никаких причин для ссор. Кроме того, я инстинктивно чувствовала, что Максим не любил «выяснений отношений». Хорошо понимала его, так как и сама не любила этого.

Виктор Лебедев гостеприимно встретил нас. Интересный мужчина, очень приятный человек, умный и увлеченный. Наталья Седых оказалась хрупким воздушным созданием. Я ее видела в фильме-сказке «Морозко», но ни разу на сцене. Внешне в жизни она была почти такой же, как и в фильме. Оказалось, что Наташа ждала ребенка. Шесть месяцев беременности совершенно не портили ее. Виктор, заботливый муж, обращался с ней очень бережно.

Наталья предложила нам жасминовый чай с пирожными. В моей чашке плавал крохотный цветочек жасмина.

– Цветок для дамы! – произнесла, улыбаясь, Наташа.

– Очень мило, спасибо, Наташа! Чай из «Пекина»? – спросила я ее, имея в виду ресторан «Пекин», где я сама изредка покупала этот китайский чай в крошечных пакетиках. Он стоил там «бешеные» деньги.

– Из Парижа! – рассмеялась Наташа.

Ну, конечно! Я должна была догадаться, что Наталья с Большим театром ездила на гастроли за границу. У нее не было необходимости изыскивать дефицит в Москве, как все мы.

– Замечательно! Мерси боку, мадам!

Я восхищалась нежным белоснежным цветочком, источающим изысканный запах, царственно восседающим на поверхности, и даже предположить бы не смогла, что через несколько лет сама буду покупать этот жасминовый чай в Париже.

Мы провели теплый вечер, наполненный интересными разговорами.

А когда мы с Максом вернулись ко мне и остались наедине под завесой глубокой ночи, то к нам снова вернулась та магия, которая связывала нас невидимыми волшебными нитями.

Максим не часто говорил мне о своих чувствах. Но когда говорил, то всегда так ярко и красочно, с таким пылом, с такой убежденностью, что не поверить ему, сомневаться в его искренности я просто не могла. Да и почему бы не поверить? Мне казалось это естественным. Разве я не была достойна любви,