Душегуб - [29]
Она залезла в наряд, что принесла Глафира. За полгода, которые провела в Вадуце, Варя похудела, и натянула платье прямо поверх джинсов и кофточки.
Вошел Денис.
— Готово… Мам, глянь, как я.
Мария наконец-то узнала сына.
— Ваня, что с тобой сталось?
Она держала его лицо в рука и внимательно рассматривала его.
Варя остановила романтику.
— Погоди, Мария. Ваня, пошли. Надо тебя одеть.
В спальне она вытащила из одного сундука темно-зелёный костюм.
— Одевай.
Посмотрела на то, как Денис вертит в руках одежду.
— Давай я помогу. Футболку оставь. Натягивай чулки. Теперь илоты… Штаны, штаны вот эти. Натягивай.
В конце-концов Соколов забрался в одеяние. Осмотрел себя, подошёл к зеркалу. Выглядело забавно. Помпезный костюм с галунами и тяжёлые туристические ботинки на белые гольфы.
Варя похлопала его по спине.
— Будешь моим лакеем. Вот парик. Примерь. Я всё хотела выбросить, да жалко. Пригодилось. Ну не смотри так, нет у меня больше ничего в твой размер. Пошли.
Вернулись в гостиную. Там уже стояли Захар и Франц Карлович.
Глафира посмотрела на Дениса, прыснула.
Варя строго на неё посмотрела.
— У меня теперь будет свой ливрейный лакей. Могу я позволить себе такую прихоть?
Все закивали как кони.
— Конешно, матушка. Воля ваша. Как скажете.
— Отлично. Франц Карлович, что у вас намечено на сегодня.
— Съезжу на левый берег, проверю покосы и огороды. Если земля прогрелась, надо садить морковь, репу и чеснок.
— Хорошо. Ступайте. А ты, Захар?
— Я конюшню поправлю. До вечера работы хватит.
— Замечательно. Иди.
Гагарина проводила инструктаж.
— Приедет иерей Аркадий. Вернее всего — он будет один. Ваня, к нему надо обращаться «ваше преподобие». Встретишь на крыльце, встанешь на колени. Понял?
— Понял, конечно.
— Глаша и Мария знают что делать. А ты должен идти впереди и открывать двери. И кланяйся, кланяйся. Понял? В глаза священнику не смотри. Это тебе не ровня. Скромно смотри в пол, склонив голову. Нам не нужны неприятности. Прояви свой актёрский дар.
— Угу, — кивал Денис.
— Пригласит на исповедь, — особо тупым не прикидывайся, но и не умничай.
Прошла в гостиную.
— Ладно. Всё. Сидим, пьём чай. Ничего не знаем. Глаша, давай самовар.
Гагарина и Мария взяли пяльцы и что-то вышивали. Глаша гремела кастрюлями на кухне. Денис сидел на табуреточке в углу.
Во дворе загомонили. Варя встала.
— Началось… Ваня — на крыльцо.
Вышли на веранду. За оградой из телеги выбрался поп. В сопровождении нескольких крестьян он шёл к усадьбе шагом отставного рекрута. В чёрной рясе и в скуфии, в руках держал чётки и какой-то томик. Худощавый такой, высокий, чернобородый с проседью. Глаза умные, взгляд спокойный.
Подошёл к крыльцу. Все бухнулись на колени. Варя попросила.
— Благословите, ваше преподобие.
Тот перекрестил склонившиеся головы.
— Благословляю вас, дети мои. Встаньте.
Все подошли поцеловать ручку.
Варвара шагнула в сторону, пропуская вперёд Глашу с поносом. На подносе рюмочка, три тарелочки. С грибочками, с огурчиками и с редечкой.
Поп перекрестился, огладил бороду, взял рюмку и с достоинством опрокинул её в себя. Подцепил вилочкой кружок огурчика.
— Благодарствую, храни вас Бог.
— Проходите, ваше преподобие, — засуетилась Гагарина, — проходите. Позавтракаете.
— Я уже.
Поп прошёл в гостиную.
Сопровождающие его крестьяне двинулись было следом, но поп рявкнул.
— Куда! Стойте тут!
Денис шёл перед ним, открыл двери, подставил стул, низко поклонился. Священник сел, остальные стояли.
Поп обратился к Варваре.
— Варвара Ильинична, ты, наверняка, удивлена моим приходом.
— Ах, батюшка, есть некоторое удивление, но и радость в душе тоже есть. Хотелось, чтобы вы почаще ко мне заходили. Я-то в церковь хорошо, если три раза в год выберусь. Всё — дела, всё — дела. Да и далеко.
— Знаю, что ты пожертвовала церкви уже много раз. Это похвально. Но я к тебе, Варвара Ильинична, по другому делу. Пришли ко мне твои крестьяне с жалобой. Говорят — ты привечаешь юношу, в которого бес вселился. Люди они, конечно, тёмные — приврут, глазом не моргнут. Но я должен прислушаться, уж не обессудь. Недовольство холопов может обернуться в бунт.
Варя стояла с раскрытым ртом. Потом, весьма артистично «справилась» с изумлением.
— Ничего не понимаю…
Поп глубокомысленно покивал.
— Во-первых, твой, Варвара Ильинична, крепостной — Петр Прохоров, утверждает, что его побил родной сын. Несколько раз. А когда он собрал мужиков в деревне, чтобы проучить неслуха, тот побил всех мужиков. Один отрок, побил четверых мужиков. Уж не сатана ли ему помог? Этот непочтенный отрок у тебя в усадьбе служит… Что скажешь?
— Да, ваше преподобие. Вот этот отрок, — она указала на Дениса. А тот склонился в поклоне.
— Ага, — удовлетворённо повернулся к Соколову поп, — ну, расскажи, сын мой, что там у вас случилось.
Денис, не поднимая головы, стрельнул глазами на Гагарину. Та слегка кивнула ему.
— Мой отец, ваше преподобие, пьюшший.
— Ну. Все этим грешат.
— Он как напьётся, так зверь-зверем. Тот раз он начал маму бить. Забил до беспамятства. Я… Я не выдержал — ударил его. Я боялся, что он убьёт маменьку.
Аркадий пошевелил бровями.
— Мать подтвердит?
Мария рухнула на колени.
— Все правда, батюшка. Всё истинная правда. Если бы не Ванечка, уже на погосте бы лежала.
На тему — вселенная S-T-I-K-S. Павел Дугин проснулся от резкого звука. Полежал прислушиваясь. Приснилось что ли? Посмотрел на часы — десять минут седьмого. Пованивало чем-то кислым, и побаливала голова. Немного полежал с закрытыми глазами, пока не понял — Всё, больше не уснёт. Вот бля! Кому там не спится?! Воскресенье, выходной день! Они, суки, с утра роняют, топочут, грохочут. Прибил бы. И тут снова грохнуло. Раз, другой. Двенадцатый калибр определил Пашка. Ну, ещё бы не определить, он же охотник. Заядлый. — Что за херня?! Паша вскочил, выбежал в зал и уставился в окно.
Утречко выдалось славное. Теплое, тихое, ясное, ласковое. Слышно было, как над метёлками гиацинтов жужжат пчёлы. Кошка дремала, блаженно развалившись на крыльце. А вот техника, увы, подвела. Вакуум-насос на доилке сдох и две коровы пришлось выдаивать вручную. Отправив свой маленький гурт в стадо, Антон отвинтил насос с тележки и, устроившись на уличном столе под навесом, разобрал его, чтобы выяснить причину. Уплотнение полетело. Вот, зараза.
Он никогда не считал себя особенно смелым, или крутым. У Витали, всегда были проблемы, связанные с адаптацией к социуму, и немного, со здоровьем. Но то, что он считал своими проблемами - смешно в мире Улья. Встреченные им люди, тёртые этим миром, поделятся своим опытом пребывания здесь. С ним и читателем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе, охваченном пандемией, есть загадочный «небесный человек» – летчик, который помогает уставшим и больным людям летать. Но вот бедствие побеждено. Узнает ли девушка-медсестра того, с кем познакомилась во сне?
Тем временем приключения юных пакостниц набирают обороты и на этот раз они переместятся в одну очень непростую деревню под Ростовом. Туда, где обитают настоящие деревенские ведьмы, их родственники - чернокнижники, черти, домовые, куда каждый Новый год лично наведывается дедушка Мороз, а порой заглядывает и самая настоящая сказка!
Сказка о городе снов, безликой ведьме, часовщике, принцессе и настоящей дружбе. А еще о говорящем коте, который дает ценные советы. Иногда.) Девочке Ильке снятся сны о волшебном городе, но она и представить не может, что однажды попадет туда наяву.