Душан - [8]

— Проходите, пожалуйста!

В кабинете были два зубоврачебных кресла, несколько шкафчиков с какими-то странными блестящими инструментами и письменный стол с табуреткой.

— Значит, это ты и есть Душан? — обратилась к Душану голубоглазая тётя-доктор. — Отлично. Ну, усаживайся в кресле поудобнее и ничего не бойся!

Душан мрачно глянул на доктора, наморщил лоб и даже покраснел слегка. Он — и боится! Он, Душан, которого пригласили специальной открыткой, Душан, к которому обратились словно к взрослому: «Уважаемый товарищ!»

Зубы Душана осматривали сразу двое. Старый седой доктор и эта голубоглазая тётя.

— Открой рот, теперь закрой… Ещё открой. Закрой…

В конце концов, Душану это надоело. Чтобы они не изводили себя напрасными поисками, он сунул палец в рот и показал:

— Вот этот зуб шатается.

— В самом деле? — улыбнулась голубоглазая доктор. — Вот видишь, а мы и не заметили. Мы только проверяем, ровные ли у тебя зубы, правильно ли они растут.

Она легонько подёргала левый глазной зуб: он шатался.

— Ну, что будем делать? Выдернем? — спросила она.

Наверное, она ожидала, что Душан начнёт хныкать: «Ой нет, не надо! Не надо дёргать!»

Но он только поёрзал в кресле и сказал:

— Мне всё равно.

Седой доктор взял щипцы, наложил их на зуб, качнул раз, качнул другой — и зуба как не бывало.

Душан даже не пикнул.

— Ну и герой, — сказали в один голос оба доктора.

Душан сидел, с важным видом полоскал рот.

— Ты у нас настоящий герой, — повторила тётя-доктор. — За это мамочка купит тебе шоколадку.

Душан насупился, покосился на тётю и замотал головой.

— Ты что, не хочешь шоколаду? — удивилась тётя.

— Нет, — буркнул Душан.

Он решительно поставил на стол стакан с водой, взял кепку, пробормотал что-то на прощание и заспешил к дверям.

На улице Душан вытирает губы носовым платком и долго молчит. То ли оттого, что ранка от выдернутого зуба всё-таки побаливает, то ли ещё отчего-то. Этого мама не знает.

Они переходят улицу, потом ещё одну, и вдруг Душан хватает маму за руку.

— Ты слышала? — спрашивает он. — «Герой!», «Мамочка купит тебе шоколадку!» — это он передразнивает тётю-доктора.

Теперь мама поняла. Ну конечно! Разве это геройство, если за него платят шоколадкой?

Важное решение

Вот и прошёл первый школьный день. Вечером вся семья в сборе, кроме мамы. Она на собрании. А когда мама на собрании, на ужин бывают только сосиски и чай.

Но ведь сегодня первое сентября. И по этому случаю, отец принёс целую коробку разных пирожных: для каждого нашлось его любимое.

Всё вроде как полагается, но Душан почему-то не в своей тарелке.

Девочки наводят порядок в кухне, моют посуду. Ратьо копошится в прихожей: собирает обувь, которую должен был сдать в ремонт ещё на прошлой неделе. Душан с пирожным в руке примостился рядом с отцом у приёмника и слушает радиопьесу.

О чём же эта пьеса?

Жила-была девушка. Очень красивая, но очень гордая. Никто не мог её образумить: ни отец, ни мать, и даже весь город.

«Прямо как про Люду», — подумал Душан и начал внимательно слушать.

Эта гордая девушка издала всех своих родных. И женихов изводила, которые приходили к ней свататься.

«И своих одноклассников тоже», — мысленно добавляет Душан. Но про одноклассников по радио ничего не сказали.

И всё же, в конце концов, нашлась и на неё управа. Один молодой человек (звали его Петруччо) всё-таки женился на ней и отвёз её в свой дом. Там он запер её в чулане и до тех пор не давал есть, пока она не стала слушаться.

«Да, да, да! — Душан даже про пирожное забыл — так внимательно он слушает. — Да, так и нужно с ней. Запереть Люду и не давать есть».

И вот он уже слышит, как Люда умоляет голосом той девушки, про которую говорят по радио:

«Хотя бы корочку сухую! У меня в глазах темнеет от голода».

А Душан ей отвечает:

«Корочку? Ещё чего! Вот если ты снимешь этот свой хвастливый бант…»

«Сниму, обязательно сниму. И не буду больше поворачиваться к тебе спиной. И не буду отшвыривать твой стеклянный шарик, и прыскать в ладошки больше не буду».

И тогда Душан даст ей большой кусок хлеба — с маслом. Нет, он не будет такой вредный, как Петруччо в этой радиопередаче. Тот ведь хотел, чтобы его укрощенная жена называла бородатого старика румяной красавицей. И луну она называла по его приказу солнцем, а это, уж конечно, явная глупость. Нет, Душану достаточно и того, что Люда станет хорошей, скромной девочкой, с которой можно сидеть за одной партой.

— Её нужно укротить! — восклицает он.

— Кого укротить? — спрашивает отец.

Этот вопрос застаёт Душана врасплох.

— Ну, одну там… — бормочет он. — Строптивых нужно укрощать, так ведь?

Укрощение строптивой Люды

Да, легко было этому Петруччо! У него были слуги, был свой дом, а в доме полно комнат и чуланов. Запер строптивую жену, ключ повесил на пояс — и все дела.

А у Душана? Ни слуг, ни своего дома, ни даже чулана.

«Значит, так, — решает Душан. — Мы останемся на продлёнке, и нас поведут обедать в столовую. И я её запру в столовой. А ключ спрячу».

Он, правда, плохо представлял себе, как это он запрёт её в столовой, но решил, что сделает это непременно.

Однако в школе его ждал жестокий удар.

Начали записывать детей в продлёнку, а Люда и не думает записываться. Её мама не ходит на работу, поэтому Люда обедает дома.