Душа за работой: От отчуждения к автономии - [13]

Согласно концепции журнала Classe operaia, понятие «заработная плата» имеет прямую политическую коннотацию в той мере, в какой инстинктивное поведение рабочих несовместимо с капиталистическим укладом.

Операистское понимание данной проблемы исходит из того, что приоритетная роль в общественном процессе принадлежит сопротивлению рабочих по отношению к капиталу, отказу от труда. А всё прочее (политические институты, технологические модели) является производным от классовых конфликтов.

Структурализм и «Капитал»

Сочинение молодого Маркса оказывается центральным в антропологической рефлексии как Маркузе, так и Сартра, при том, что они приходят к диаметрально противоположным выводам. Маркузе исходит из эссенциалистской антропологии и в силу этого рассматривает исторический процесс как восстановление утраченной целостности. Сартр же исходит из «условия другости и нехватки» как антропологической предпосылки исторического становления; исторический процесс, как и процесс существования, он считает обречённым на провал, причём единственный выход видится ему в достижении срастания этих процессов.

Книга Луи Альтюссера «За Маркса» стала новым этапом в развитии марксистской мысли. Внимание автора смещается с ранних сочинений Маркса на тот эпистемологический разрыв, который был осуществлён немецким мыслителем в зрелые годы, в частности, в его книге «Капитал», и который в конечном итоге полностью вывел Маркса за пределы гегельянства.

Для Альтюссера центральным становится понятие «структура», а не «история», поскольку процесс познания разворачивается именно в этой плоскости.

Книга «За Маркса» читается как объявление войны марксистскому гуманизму или, по меньшей мере, заключённым в нём идеалистическим составляющим. В частности, Альтюссер полностью отказывается от всех попыток рассматривать систему Маркса как «переворачивание с головы на ноги» гегельянства, как механическую замену Идеи Материей (якобы позволяющую преодолеть идеализм и основать новую философию, способную дать верную интерпретацию революционного движения и направить его в нужное русло).

Но если моделью становления по-прежнему остаётся диалектика, стало быть, никакого преодоления Гегеля не происходит. Проблемное поле гегелевской философии устроено таким образом, что как его ни опрокидывай, преодолеть его не удаётся. Если же мы и впрямь намереваемся вырваться за пределы этого проблемного поля, то нам надлежит отказаться от диалектики и предать забвению необходимость восстановления первородной истины (будь то в плоскости самореализации духа или же в плоскости самоутверждения гуманизма как целостности).

Вслед за книгой «За Маркса» Альтюссер публикует работу «Читать “Капитал”». В ней предлагается использовать структуралистский метод для понимания капиталистических отношений и глубинной связи между трудом и сознанием. И прежде всего Альтюссер вновь призывает к отказу от гуманизма раннего Маркса:

Если в “Рукописях 1844 года” молодой Маркс безо всякой подготовки, спонтанно выявлял человеческую сущность в прозрачном процессе отчуждения, то в “Капитале” он, напротив, точно устанавливает ту дистанцию, тот отлёт от реальности, которые столь надёжно вписаны в саму структуру отчуждения, что в конечном итоге препятствуют их же собственному прочтению. <…> Текст истории не принадлежит к тем текстам, в которых слышится один-единственный голос; это неслышная, нечитабельная нотная запись, созданная под воздействием структуры структур²¹.

Именно понятие отчуждения воссоздаёт процесс восстановления идентичности. И мы можем усмотреть в этом процессе следы искусно пробивающего себе дорогу через все перипетии истории Разума. История же есть не что иное, как преодоление отчуждения.

Опрокидывать, преодолевать, обретать истинность… – весь этот гегельянский набор слов неизменно ведёт к крайнему упрощению идеи рационализации истории. Речь идёт не о том, чтобы преодолевать или опрокидывать (в специфически гегелевском значении слова auf-hebung) под которым у него понимается «осуществлять через отрицание, которое одновременно и сохраняет старое, и разрушает его»). Речь идёт о том, чтобы трактовать действие (а также и теоретическую рефлексию) как производство, причём под производством

здесь на первый взгляд понимается следующее: сделать явным скрытое; на самом же деле речь идёт о трансформации (о том, чтобы придать первозданной материи форму предмета, обладающего конкретным назначением)²².

Согласно Альтюссеру, познание не есть процесс зрительной фиксации всего того, что представляется нашему взору; оно не есть рефлекс (как утверждалось в созданной Энгельсом марксистской Вульгате). Познание это конструирование предмета:

надлежит полностью пересмотреть наши представления о познании, отказаться от чисто спекулятивного мифа касательно видения и интерпретировать познание как производство. <…> Невидимое определяется через видимое как именно его невидимое, как установленный видимым запрет на видение; таким образом, если вновь прибегнуть к пространственной метафоре, невидимое не есть нечто внешнее по отношению к видимому, не есть зона мрака, находящаяся за пределами зрения, нет, это