Душа - [15]
— А где у нас дом?
— А… нигде, пока….
— Тогда, дамочка, следуйте за мной, расскажете, что такое с вами произошло. Кстати, как ваше имя-отчество?
— Надя… Ярош Надежда Андреевна…
— Хорошо, Ярош Надежда Андреевна, пойдемте.
— Вы меня в тюрьму, да? — испуганно спросила Надя.
— А что, есть за что? — лукаво посмотрел на нее капитан.
От этой «лукавости» Надю немного отпустило. Ей не был противен или страшен этот, пусть не совсем молодой, но и не совсем старый милиционер. Она даже подумала: «Может, он мне поможет?»
И он помог. Добрый старлей с украинской фамилией Малёваный работал в привокзальном линейном отделении милиции не первый год и был тут начальником. Работой своей не то чтобы гордился, но считал её необходимой и относился к людям с уважением, которое ему с детства привили родители. Выходец из сельской интеллигенции (родители его были учителями в сельской школе), он был прост и трудолюбив.
Наде повезло. После того как она, опустив глаза «долу», рассказала ему всё, что с ней произошло, не забыв упомянуть о том, что, во-первых, никогда в жизни не вернётся домой, а во-вторых, ничего не будет писать на насильников. Все уже совершилось, а она совсем не хочет стать посмешищем для всего города и принести еще больший позор своим бабушке и деду, легче умереть. Ей и в голову не пришло, что уж большего позора, чем то, что её, изнасилованную и истерзанную четырьмя пьяными взрослыми бугаями, не показали врачу, а, как шкодливого котенка, вышвырнули в никуда, быть уже не может. Она много думала об этом. И еще о том, как она оказалась в канаве. Кто её туда «бросил»? Тамара? Знала ли она, что с ней должно было произойти, когда уходила за хлебом или нет? Уж как-то странно она смотрела на Надю, когда разговаривала с отцом. Об этом страшно было думать, но она всё-таки не могла выбросить эти мысли из своей юной головки и склонялась к тому, что все-таки знала.
Малёваный даже обрадовался, что Надя не собирается подавать на пьяниц-насильников. Зачем ему лишняя головная боль? У него и так много работы. Доложив по уставу, решил сделать один звонок неуставной:
— Седьмой участок, участковый Поликарпов. Слушаю вас, — ответила трубка.
— Сереж. Привет. Малёваный. Я тут девочку одну подобрал на вокзале. Лет шестнадцати… Нет, не похоже… Нет… не пьяная… но… изнасилованная твоими…
— Черт! Она что, написала заявление? Почему тебе?
— Нет. Заявление писать не хочет. Но я прошу тебя, проверь адрес: переулок Котовского, 27. Уж больно девчушку жалко. Молоденькая совсем.
— Ё-пе-ре-се-те! Опять старый Хандусь! Насильник хренов. Я думал, у него не стоит уж давно.
— Да их там четверо было…
— Сколько!? Ладно, Толь, спасибо. Наведаюсь. С девочкой-то хоть все нормально?
— Ну, не знаю… вряд-ли… Пока определю её в больницу. Позже разберёмся.
16
Больница, в которую определил её старший лейтенант, была областного значения. Большое многоэтажное здание. Каждое отделение занимает целый этаж. Вообще-то она была для людей, которые приезжали сюда из других районов области, но Малёваный, несмотря на то, что у Нади даже не было документов, силой своей власти определил Надю к «областному светиле» гинекологии — профессору Бондаренко Игорю Вениаминовичу. Отделение находилось на шестом этаже девятиэтажного здания. Надю доставили туда на каталке, настолько слаба она была.
На этот раз ей ни с кем знакомиться и даже разговаривать не хотелось. Свернувшись калачиком под больничным одеялом, она плакала, оградившись от всего мира, вот уже третьи сутки подряд. Во время обходов врачей позволяла осмотреть своё растерзанное тело, а потом опять начинала тихонько, чтобы никого не потревожить, скулить.
За это время девушку осмотрели все возможные врачи-специалисты и сделали необходимые назначения. Сочувствующие медсёстры делали уколы, заставляли глотать таблетки. Самые щедрые даже приносили угощение. Надя выполняла всё с равнодушной отрешённостью. Ела, пила. Тело её шло на выздоровление, а вот Душе было совсем худо.
Девушка не спала. Не могла. Она всё время думала и плакала, плакала и думала. И даже укол снотворного не смог заставить её отключиться.
17
Душа страдала. Мучилась. Горела. Ей казалось, что она кричит во весь голос, обращаясь к Разуму:
«Надо жить! Надо успокоиться и жить дальше! Надо дать возможность девочке выспаться. Понимаешь? Ох, как мне больно! Я сгораю! Ну, пожалуйста, надо расслабиться, отключиться на время…»
Но то ли голос Души был слаб, то ли Разум не желал прислушиваться к Душе, но её не слышали. Мозг был возбуждён до крайности и, как лошадь, закусившая удила, несся к краю обрыва, за которым должно было быть спокойно и комфортно. Ни тебе мыслей, ни боли, ни страданий. Ничего. Красота.
18
Вечером третьего дня Надю навестил Анатолий Малёваный.
— Здравствуй, Надя. А я принес тебе привет от твоих… — он деликатно не назвал родственников, опасаясь, что это опять вызовет у девочки приступ слёз.
Но Надя даже не пошевелилась. Она продолжала лежать на спине, уставившись в белый больничный потолок открытыми, но ничего не видящими глазами.
— Надюш. Они очень сожалеют, что не сдержались и так поступили с тобой. Они были очень расстроены. Твои бабушка и дедушка хотят, чтобы ты вернулась. Вот, Мария Ивановна тут тебе передачку собрала, супчик, котлетки… ты же любишь котлеты? Они там, в коридоре… Ждут… Поговорить хотят…
В книге автора проявлены разные формы жанра. Это касается не только раздела на прозу и поэзию, но и в каждом из этих разделов присутствует разнообразие форм. Что касается содержания, то оно тоже разнообразно и варьирует от лирического, духовного, сюрреального, политического до гротескного и юмористического. Каждый может выбирать блюдо по своему вкусу, поэтому могут быть и противоречивые суждения о книге, потому что вкусы, убеждения (а они у нас большей части установочные) разные.
Эссе и публицистика разных лет, основанные на реальных событиях, а также детские рассказы по мотивам жизни автора и членов ее семьи.
Все шесть пьес книги задуманы как феерии и фантазии. Действие пьес происходит в наши дни. Одноактные пьесы предлагаются для антрепризы.
Я набираю полное лукошко звезд. До самого рассвета я любуюсь ими, поминутно трогая руками, упиваясь их теплом и красотою комнаты, полностью освещаемой моим сиюминутным урожаем. На рассвете они исчезают. Так я засыпаю, не успев ни с кем поделиться тем, что для меня дороже и милее всего на свете.
В становье возле Дона автор встретил десятилетнего мальчика — беженца из разбомбленного Донбасса.
Много ли надо человеку? Особенно на старости лет. У автора свое мнение об этом…
Море отняло у Авроры нежного возлюбленного, но оно же подарило ей другого... Пират Николас Себейн — гроза Карибов! И, чтобы избежать навязываемого отцом «выгодного» брака, леди Демминг готова пойти под венец с этим висельником! Она соглашается стать супругой обреченного на один день... и одну незабываемую ночь перед казнью. Но что, если судьба вернет «вдове» обоих ее избранников?
Окруженная роскошью древней Александрии, принимающая ухаживания могущественных мужей мира, аристократка Роксана утратила память о своем прошлом. Ее заставали врасплох вспышки воспоминаний о красавце-мужчине и младенце, которого забирали из ее любящих рук… Но сердце подсказывало ей, что однажды она вспомнит все и сможет найти ключ к разгадке мучивших ее тайн.
Анна Томпсон, молодая англичанка, выросшая в Китае, стала приемной дочерью опиумного короля, который приучил ее к отраве и заставил заниматься распространением наркотика. Анна понимает, что ей нужно покончить с пагубной привычкой и начать новую жизнь. Но как? Только истинная любовь способна победить любое зло…
В четырнадцать лет Пэйшенс Роуз Фарнали влюбилась в актера Джулиана Феникса и сбежала с ним из родительского дома. Через два года, истерзанная и опустошенная, она оставила его умирать на куче соломы с вилами в груди. Что ждет эту дерзкую красавицу в будущем? Обретет ли она любовь, лишенную жестокости и страданий?