Дурная примета - [77]
А действительно, сколько? — спросил заинтригованный такой просьбой начальника городского следственного отдела Киршенман, которому на самом же деле стало интересно знать, сколько поощрений имел старший следователь.
— Четыре или пять, — вынужден был сознаться Паромов.
— Вот, вот: пять! — подхватил дипломатично Озеров. — А за что? За что, я спрашиваю?
— За работу, — кратко ответил Паромов.
— Не просто за работу, а за расследование уголовных дел. За вдумчивое расследование уголовных дел. За низкий процент доследования и прекращения. За практическое расследование преступлений, отнесенных к подследственности прокуратуры. И опять у него в производстве явное покушение на убийство. Доведет до ума — и прокурор с радостью заберет дело.
Озеров, вроде бы и хвалил, но Паромову все больше и больше становилось не по себе от такой похвалы. Даже вспотел. Впрочем, капли пота на лице следователя, возможно, выступили и от жары в кабинете Озерова. Возможно…
— Скажите, — обратился к Паромову Киршенман, — какой состав преступлений довелось расследовать? Или на чем-либо конкретном специализируетесь?
Но Паромов не успел и рта открыть, как за него уже отвечал Юрий Владимирович.
— Практически весь спектр состава преступлений, отнесенных к нашей подследственности. Универсал, словом. Я же говорю, что хитрит. Но ничего, впряжется в воз — потянет!
Это в той или иной степени соответствовало действительности. Однако всего спектра уголовно наказуемых деяний, отнесенных к компетенции предварительного следствия органов внутренних дел, Паромов уж точно не мог охватить. Ну, никак!
— Юрий Владимирович, — размеренно проговорил Киршенман, по-видимому, давая понять всем, что время беседы окончено, — давайте дадим товарищу Паромову денька два-три на раздумывание, да сами еще подумаем, время нас не гонит, и решим, что да как…
— Хорошо, — согласился Озеров и, обращаясь опять к Паромову, добавил с излишней строгостью, по-видимому, досадуя на его несговорчивость: — Можете быть свободны. Думайте.
«Уф! — вздохнул с облегчением Паромов, оказавшись в коридоре, — даже вспотел…».
Проходивший по коридору зональный следователь Чумичев Николай Анатольевич, старший лейтенант юстиции, когда-то трудившийся в седьмом отделе милиции и в настоящее время курировавший следственное подразделение этого отдела, возможно, ужу находившийся в курсе событий, связанных с назначением Паромова на должность начальника СО ОМ-3, увидев «запаренного» старшего следователя, поинтересовался:
— Сватает?
— Сватает.
— А ты?
— Что-то не хочется…
— Оно и видно. Как из бани… Но с отказом — это несерьезно! Знаешь, в «обойму» руководителей среднего звена попадешь, потом из нее не так-то просто вышибить. Совсем иной коленкор, чем сейчас. Так что, не мудри!
— Тут уж не до мудрости.
— Ну, ладно, я побежал. А ты смотри… не боги горшки обжигают.
— Буду смотреть.
Не успел Паромов окончить разговор с Чумичевым и дойти до конца коридора, как столкнулся с Крюковым Александром Николаевичем, подполковником юстиции и первым заместителем Озерова.
— Что-то ты в последнее время мой кабинет избегаешь? — иронично начал Крюков. — Зайдем, разговор есть…
— Так то по старой солдатской привычке действую: от начальства подальше, к кухне поближе, — попытался отшутиться Паромов, но возвращаться пришлось: не скажешь же начальнику: не хочу.
— Тут некоторые виды на тебя имеются, — начал Крюков, когда оба уселись на стульях в его кабинете, значительно уступавшем Озеровскому в размерах и материальной оснащенности.
— Только что Озеров и Киршенман об этом говорили, — невольно поморщился Паромов.
— И что?
— Считаю, что мне и на своем месте пока неплохо. Хлопот меньше. Одно дело за себя отвечать, другое — за группу следователей…
— Мыслишь политически неверно, — снисходительно усмехнулся Крюков. — Профессиональный рост должен рука об руку идти со служебным.
— Александр Николаевич, — остался при своем мнении Паромов, зная, что с Крюковым можно всегда говорить открыто и откровенно, — я же не слепой, чтобы не видеть, как так называемых начальников следственных отделений «дрючат». Причем, не за себя, а за нерадивых подчиненных. Так на хрена попу баян, когда кадило имеется…
— Молодец, что фольклор не забываешь, — вновь усмехнулся Крюков, доставая пачку любимых им сигарет «Родопи», — но ты же мужик и не должен бояться ответственности. Потом же престиж, более высокий оклад… Возможный рос в звании и вообще по службе…
— Я и не боюсь. Однако разница в окладе между старшим следователем и начальником следственного отделения столь мала, что ни в коей мере не сможет компенсировать тягот обязанностей и ответственности!
— Не знал, что ты такой пессимист, — уже серьезно отметил Крюков, и в его светло-серых глазах погасли веселые бесенята. — Не знал…
— Возможно, я и пессимист, но дурнем быть не очень-то охота, добровольно надевая на себя ярмо лишней ответственности.
— Ладно, ступай, — разрешил Крюков. — Что-то разговор у нас не ладится… Ступай, но имей в виду, что мы с Озеровым от тебя не отстанем… От мысли сделать тебя начальником не отступимся…
12 МАРТА. ВЕЧЕР
В отделе, когда Паромов туда возвратился из следственной части, его ждала новость: оба подозреваемых срочно желают видеть своего следователя.
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Волна, поднятая контрпродуктивной и демонической личностью господина Ельцина, не останавливалась и не затухала. Она уже не была такой явственной, как осенью 1993 года, окропленная не золотом и багрянцем листопада, а кровью россиян, но по-прежнему разрушительной, антигосударственной и антинародной. Ее отрицательная энергия, как ржавчина, как агрессивная кислота, несмотря на то, что стала менее заметной, продолжала подтачивать и разрушать институты государственности, порядка, закона, и самое главное — разъедать души людей.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
О рядовых «солдатах правопорядка» — участковых инспекторах, сотрудниках уголовного розыска и дружинниках — хочется рассказать. Хочется поведать без прикрас и фантазий, сделав их героями рассказов и повестей.
Книга посвящена работникам ленинградской милиции, которые расследуют опасные уголовные преступления. Авторы книги — журналист и полковник милиции — взяли за основу подлинные криминальные истории, происшедшие в Ленинграде несколько лет тому назад, и увлекательно рассказали о том, как была вскрыта организованная преступная группа в одной из промышленных отраслей города, как вычислили кустарей, занимавшихся преступным промыслом, каким образом был уличен бывший юрист в ложной доносе, как были раскрыты два убийства, как удалось изобличить шантажистов.
Новостные каналы получают ссылку на сайт «Суд Народа». На прямой трансляции прикованный к стулу педофил. Через 72 часа народное голосование решит его участь. Чиновники требуют прекратить беспредел, ведь право на суд есть только у власти. В ходе расследования Елена Петелина выясняет, что накануне педофил похитил девочку. Только он знает, где она находится. Время на таймере неумолимо тает. Люди ждут справедливого возмездия. Но если педофила казнят, похищенная девочка не выживет.
Подозрение в убийстве еврейского священника на заднем дворе синагоги падает на ярого местного антисемита, который не раз угрожал ребе. Но после убийства главного подозреваемого установление истинных мотивов и личности преступника становятся делом случая.
Забавная детская игрушка на месте убийства. Выведет ли она на след убийцы? Прочитайте и узнаете.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Карьера нью-йоркского детектива Саймона Зиля и его бывшего напарника капитана Деклана Малвани пошла в абсолютно разных направлениях после трагической гибели невесты Зиля во время крушения парохода «Генерал Слокам» в 1904 году.Хотя обоих мужчин ждало большое будущее, но Зиль переехал в Добсон — маленький городок к северу от Нью-Йорка — чтобы забыть о трагедии, а Малвани закопал себя ещё глубже — согласился возглавить участок в самом бандитском районе города.В распоряжении Малвани находится множество детективов и неограниченные ресурсы, но когда происходит очередное преступление при загадочных обстоятельствах, Деклан начинает искать того, кому может полностью доверять.На сцене Бродвея найдена хористка, одетая в наряд ведущей примы.