Дурная примета - [71]
— Не знаю, не знаю… Как-то не подумал, — с долей заинтересованности и сомнения в голосе заговорил Крюк.
— А ты подумай. Может, кто-то из тех, кому ты деньги задолжал, или из тех, с кем ты водку хлестал, в том числе и в тот вечере или в ту ночь, — уклонился от уточнения даты Сапа, — сам сделал, а тебя подставил? А? Разве мало такого было?
— Наверно, не мало. Но я так поднабрался, что даже сейчас не помню из-за чего со своими в гараже подрался.
— Вот-вот! Может, это кто-то и принял во внимание. Пока ты водяру жрал, кто-то на время отлучился и пришил этого, как его…
— Да Артема Смирнова.
— Во-во, Артема этого самого. Ишь ты, гад, имя на мое смахивает: я — Аркашка, он — Артемка…
Крюк задумался. Даже заворочался на нарах.
— Слушай, а ты верно базаришь. Я только сейчас, благодаря тебе, вспомнил, что видел ночью возле гаража Артема каких-то молодых качков. Просто этому обстоятельству никакого внимания не предавал. Точно, двух молодых козлов видел. — Начал потихоньку вспоминать Крюк. — Один был покрепче, а второй тебе под стать — худощавый… Неужели это они Артема замочили?
Он опять стал молча размышлять. Молчал и Сапа, умело подведший другана к нужной теме.
— Слушай, — вновь начал разговор Крюк, — если я об этих парнях следователю скажу, меня не отпустят?
— Не знаю. Может, и отпустят… Впрочем, у тебя остается хулиганка…
— Ха, хулиганка. Это по фигу. Если на следствии не помирюсь с ребятами, во что не верю, то уж в суде точно. И никакой хулиганки не будет. Подумаешь, друзья между собой поссорились. Тут будет не 213, а 115 статья, неприязненные отношения, — блеснул юридической эрудированностью Крюк. — А она подлежит прекращению за примирением. Верно?
— Верно, — не стал разубеждать Крюка Сапа.
— А западло тут не будет? — вдруг засомневался Крюк.
— Да какое тут, к свиньям собачьим, — смешал Сапа в кучу домашних животных, — западло? Тут полный резон валить на неизвестных. Любой правильный корешок такое скажет. Свой зад дороже чужого, к тому же неизвестного. Их, может, и в природе нет? И, вообще, лоха вломить не то, что западло, но и необходимо. Надо же дураков учить! Не нам же одним баланду тюремную хлебать, пусть и другие пробуют.
— Не, есть, — поспешил опровергнуть сомнения Сапы Крюк. — Есть. Только мне одно непонятно: я не видел с ними самого Артема.
— Может, видел, да значения не придал.
— Может быть…
Зашуршал ключ в замке — механизм замка густо смазывался, чтобы можно было без особого шума открывать камеру — дверь камеры открылась и крепенький выводящий громыхнул баском:
— Крючков, на выход, без вещей!
Крюк вскочил с нар и направился на выход, на ходу поправляя одежду.
— Вот и дождался, — прокомментировал Сапа это обстоятельство. — Меня когда вызовут? — спросил он выводящего, пока тот возился с замком двери. — Или бросили в клетку и забыли, так что ли?
Слова Сапы вроде бы и обыкновенные, даже задиристые. Но это для тех, кто их не понимает. Для выводного они были сигналом, что, мол, пора и ему идти на встречу с опером.
— Не спеши в камыши, — грубо пошутил выводящий, или вертухай на жаргоне зэков, — придут к тебе — и тебя выведем… А пока сиди смирно, не ищи на свою задницу приключений…
И пошел, сопровождая, Крюка и покручивая на пальце связку ключей.
— Вам бы только людей мучить! — крикнул вдогонку Сапа.
Но его крик, если и услышали, то только в соседних камерах. Впрочем, он никому иному и не предназначался…
Когда через полчаса Крюк возвратился в камеру, то Сапа, с накинутым на голову пиджаком, тихонько похрапывал, свернувшись в калачик.
— Опять дрыхнешь, — беззлобно констатировал Крюк, толкая Сапу в плечо, — и судьба друга тебе не интересна?
— Если нужно, сам скажешь. Я не из числа любопытствующих. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, слышал? — из-под пиджака отозвался Сапа, тем самым демонстрируя свое безразличие к тому, что было между подозреваемым дружком и ментами.
— Слышал, — не обиделся Крюк. — У меня новости…
— Что, следачка обвинение предъявила? — наконец вынул Сапа голову из под пиджака. — И грозится арестовать…
— Не, не предъявила. Опер сказал, что теперь у меня следак.
— А, значит, опять опер, — протянул равнодушно Сапа. — Все тянут, на измор берут… Пусть, нас не возьмешь. Давай подремлем. — И сделал вид, что собирается опять спрятаться под пиджак, как черепаха в свой панцирь.
— Опер, опер, — подтвердил Крюк, — но прессингует куда как меньше, чем раньше. Особенно после того, как я упомянул о двух парнях. Знаешь, не отверг мою версию, как я думал, а начал расспрашивать, что да как, да какие приметы у этих ребят…
— Значит, попался на крючок оперок. Не все ему нас ловить, рыбаком быть. И мы умеем леску потихоньку стравливать… и мы умеем, если надо, по дну поводить… — подзадорил Сапа Крюка.
— Что это мы все обо мне да обо мне, — осклабился Крюк, оживившийся после последней встречи с опером. — Тебя еще не вызывали?
— Пока не вызывали. Да я и не спешу…
Не успел Сапа сказать последнюю фразу, как вновь зашуршал ключ в замке.
— Сапин, на выход, — пробасил тот же самый выводящий, приоткрыв дверь. — Без вещей.
Ушлые зэки уже знали, что если выкликают без вещей, то это или на допрос или на свидание с адвокатом, или на беседу с опером. Если же выкликивали с вещами, то или освобождают, или переводят в другую камеру.
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Волна, поднятая контрпродуктивной и демонической личностью господина Ельцина, не останавливалась и не затухала. Она уже не была такой явственной, как осенью 1993 года, окропленная не золотом и багрянцем листопада, а кровью россиян, но по-прежнему разрушительной, антигосударственной и антинародной. Ее отрицательная энергия, как ржавчина, как агрессивная кислота, несмотря на то, что стала менее заметной, продолжала подтачивать и разрушать институты государственности, порядка, закона, и самое главное — разъедать души людей.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
О рядовых «солдатах правопорядка» — участковых инспекторах, сотрудниках уголовного розыска и дружинниках — хочется рассказать. Хочется поведать без прикрас и фантазий, сделав их героями рассказов и повестей.
Новостные каналы получают ссылку на сайт «Суд Народа». На прямой трансляции прикованный к стулу педофил. Через 72 часа народное голосование решит его участь. Чиновники требуют прекратить беспредел, ведь право на суд есть только у власти. В ходе расследования Елена Петелина выясняет, что накануне педофил похитил девочку. Только он знает, где она находится. Время на таймере неумолимо тает. Люди ждут справедливого возмездия. Но если педофила казнят, похищенная девочка не выживет.
Подозрение в убийстве еврейского священника на заднем дворе синагоги падает на ярого местного антисемита, который не раз угрожал ребе. Но после убийства главного подозреваемого установление истинных мотивов и личности преступника становятся делом случая.
Забавная детская игрушка на месте убийства. Выведет ли она на след убийцы? Прочитайте и узнаете.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Карьера нью-йоркского детектива Саймона Зиля и его бывшего напарника капитана Деклана Малвани пошла в абсолютно разных направлениях после трагической гибели невесты Зиля во время крушения парохода «Генерал Слокам» в 1904 году.Хотя обоих мужчин ждало большое будущее, но Зиль переехал в Добсон — маленький городок к северу от Нью-Йорка — чтобы забыть о трагедии, а Малвани закопал себя ещё глубже — согласился возглавить участок в самом бандитском районе города.В распоряжении Малвани находится множество детективов и неограниченные ресурсы, но когда происходит очередное преступление при загадочных обстоятельствах, Деклан начинает искать того, кому может полностью доверять.На сцене Бродвея найдена хористка, одетая в наряд ведущей примы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.