Дурная кровь - [44]

– Нам известно, что в последнее время Питер Доусон пытался воздействовать на членов совета с целью изменить их мнение о переделе земель гольф-клуба Каслхилла. Мы знаем, он контактировал со многими советниками, не гнушался предлагать им ценные подарки, чтобы заполучить голос любого из них. Нам известно, что последним человеком на земле, который принял бы такой подарок, был Джозеф Уильямсон. Хотя полицейские заявляют, что рядом с его телом нашли крупную сумму денег. Их в печати склонны считать взяткой.

Джеймс прожевал бутерброд, запил его чаем и, не отрывая взгляда от стола, сказал:

– Когда вы говорите «мы», кого еще конкретно вы имеете в виду?

– Вдову советника. Миссис Уильямсон.

– Ах, да. Продолжайте.

Я вытащил коричневый конверт с деньгами из нагрудного кармана и положил на стол. Взгляд Керни тут же приклеился к конверту.

– Итак, я полагаю, мы оба мыслим реальными категориями. Мы понимаем, как нужно смазывать колеса, чтобы делались дела. Так работает весь мир, все это делают, и нет нужды отрицать это. Вы могли бы подумать, что вышеупомянутый советник был морально устойчив. Он таков и был, за такого Эйлин вышла замуж, и она желает, чтобы таким он остался в памяти людей. Теперь я хочу, чтобы вы были откровенны со мной: знаю, что мимо вас и муха не пролетит, все об этом говорят. Мы в курсе, что советники О'Дрискол и Уолл принимали так называемые коррупционные платежи от Доусона. Неужели Уильямсон тоже был в их компании? Если нет, мы постараемся вернуть деньги законному владельцу.

Я взял конверт, открыл его, чтобы была видна пачка купюр, и постучал им по ладони.

– Ясно, что это другие деньги. Те полицейские оставили себе в качестве вещественного доказательства. Но здесь столько же – двадцать тысяч наличными. Если бы семья узнала, что существует вполне невинное объяснение того, как деньги очутились около тела, для всех это стало бы большим облегчением.

Керни покачался на стуле. Оставшиеся бутерброды лежали на столе нетронутыми, а на поверхности чая стала появляться жирная пленочка. Он облизал губы, глядя на коричневый конверт, при этом его глаза расширились.

– Ну, – начал он, оторвав взгляд от конверта, – конечно, мы все знаем Джека Парланда. Репутация у него отменная. Он помог поднять эту страну на ноги. Дальновидный человек. Не преувеличу, если скажу, что он великий человек. Да, великий человек.

– Я уверен, что он именно такой, – сказал я.

– Конечно, без сомнений. Но, к сожалению, немногие со мной согласны… Иногда люди полагают, что дела должны делаться как… как будто это игра в куклы. Все ясно и понятно. Как будто… вы понимаете, о каких людях я говорю, вы – сын своего отца… Если вы попытаетесь ограничить этих парней правилами и инструкциями, они просто пошлют вас куда подальше. И будут правы.

Керни откусил кусок бутерброда. Майонез капнул ему на подбородок, он снова уставился на коричневый конверт. На лбу блеснул пот.

– Будут правы! Пигмеи не устанавливают правил для великанов! Я прав, мистер Парланд?

Он выкрикнул последнюю фразу, заляпав стеклянную поверхность стола ветчиной и майонезом. Я подтвердил, что он абсолютно прав. Потом представил себя и Керни карликами. Как мы высоко парим над городом, и огромные краны надвигаются на нас – злые и кровожадные. Керни кивнул, соглашаясь сам с собой, допил чай и прокашлялся.

– Теперь по поводу этих денег. У меня было на самом деле… несколько личных финансовых сделок с советником Маклайамом.

– У вас?

– Да. Серьезно. Он порекомендовал… э-э… несколько раз мне рекомендовал, как бы это сказать… социально ответственный фонд, у него жена работает где-то там. Я спросил, не хочет ли он вложить некоторую сумму денег… от моего имени.

– Некоторую сумму денег?

Интересно, он замахивается на все двадцать тысяч?

– Да, на самом деле речь шла о двадцати тысячах.

Все-таки он сделал это. Рори Дэгг оказался прав.

– Мне кажется, это слишком большие деньги, чтобы отдавать их наличными.

В глазах Керни мелькнуло подозрение. Я постарался выразить на лице сочувствие.

В этот момент зазвонил телефон. Керни подошел к столу, повернулся ко мне спиной и снял трубку. Некоторое время он слушал, потом сказал: «Как всегда, спасибо, миссис Мак-Эвой». Когда он снова повернулся ко мне, то стал еще больше похож на школьного учителя – типа, который вечно ищет, кого бы поставить ученикам в пример.

– Так-так… И что нам известно? О гольф-клубах, советниках, Джеке Парланде и так далее? Мы не знаем, кто вы, черт возьми. Потому что миссис Мак-Эвой только что сообщила мне, что Джек Парланд был женат четыре раза, и его единственному сыну пятьдесят восемь лет.

Я нахмурил брови, как будто это могло добавить мне недостающие годы.

– Абсолютно точно, – сказал Керни. – И живет он в Гонконге. В данный момент. Может, послушаем, что думают по этому поводу полицейские?

Я улыбнулся и кивнул головой в знак согласия.

– Хорошая мысль, – одобрил я. – Если вы в чем-нибудь сомневаетесь, вызовите полицейских.

Я помахал конвертом с деньгами у него перед носом. Керни еще на миг задержал в руках телефонную трубку, а потом положил ее на рычаг.

– Вы назвались чужим именем.