Дурман любви - [34]

– Нет никакой необходимости держать меня, – промолвил Джек. – Я буду сидеть спокойно.

– Тебе это только кажется, – ответила она. – От боли ты можешь непроизвольно дернуться.

Вынув иголку с ниткой из воды, она стала накладывать швы – сжимая края раны, завязывала узелки и отрезала острым кухонным ножом каждый отрезок нитки. К счастью, порез был хоть и длинным – почти четыре дюйма! – но неглубоким. Крупные кровеносные сосуды не были задеты, и мышечная ткань не слишком пострадала. Клари старалась работать как можно быстрее и не поднимала глаз на Джека, чтобы не видеть его искаженного мукой лица. Он не проронил ни звука, но она чувствовала, как напряглось его тело. Пару раз он скрипнул зубами.

– Мисс Клари, зачем вы отрезаете нитку после каждого стежка? – спросил Люк, наблюдавший за ее действиями с величайшим интересом.

– Когда рана заживет, я вытащу каждый отрезок нитки вот за эти узелки, – ответила она, пытаясь объяснить как можно проще. – Это предотвратит дальнейшее распространение инфекции.

Она не добавила, что шов, возможно, и не придется вытаскивать – ведь Джек может умереть от заражения крови или потерять руку из-за гангрены.

Услышав стон Джека, она на секунду оторвалась от раны и взглянула на него с удивлением – до сих пор он переносил боль стоически.

– Хочешь еще виски? – спросила она.

– Пока нет, – сказал он. – Но, боюсь, мне надо будет заготовить новый бочонок для последующих хирургических манипуляций. Сейчас ты мучишь меня, накладывая шов, а потом будешь его вытаскивать?

– Сожалею, но с этим ничего нельзя поделать, – отозвалась она, подражая его небрежному и насмешливому тону. – Знаешь, Джек, если эта рана благополучно заживет, ты будешь так благодарен мне, что даже бровью не поведешь при второй операции.

– А разве я сейчас плохо держусь? – шепнул он.

– Сиди спокойно. Пара стежков, и все будет кончено.

Через несколько секунд она завязала последний узелок и отрезала нитку ножом.

– Надо бы еще раз продезинфицировать рану, а потом я наложу повязку. Люк, подай мне стакан виски.

– Слушаюсь, мэм.

Налив виски в стакан, Люк протянул его Клари. Она вымочила в нем тряпицу и тщательно протерла всю руку Джека от плеча до запястья.

– Сколько добра пропадает, – выдохнул он сквозь стиснутые зубы.

Она поняла, что силы его на исходе. Собственно, уже после первого стежка он должен был в голос кричать или потерять сознание от боли. Быстро перевязав рану полосками чистой белой ткани, она кивнула Мозесу и Люку.

– Ну, джентльмены, помогите мне препроводить нашего пациента в постель. Полагаю, операция прошла вполне успешно. Ох, Сара…

Клари только сейчас обратила внимание на замызганный стол и испуганно поглядела на кухарку. Та лишь махнула рукой.

– Ступайте-ка отсюда, мисс Клари. Я знаю, что вы хотите побыть с ним. А о кухне не беспокойтесь. Здоровье мистера Джека важнее.

Джек уверял, что может идти без посторонней помощи, но его заметно пошатывало, и Клари была признательна Мозесу с Люком, которые сопровождали больного, держась к нему вплотную. В спальне они раздели его, оставив только короткие кальсоны, и уложили в кровать. Он принял помощь безропотно. Клари заметила, как он побледнел и осунулся. Кожа у него стала влажной и холодной. Вскоре он провалился в тяжелую дремоту.

– Мы можем еще что-нибудь для него сделать? – спросил Мозес, с тревогой взглянув на Клари. – И для вас?

– Принесите кувшин с холодной водой, – сказала она, – и попросите у Сары еще одну тряпку. Возможно, у него начнется жар, и мне придется сбивать температуру.

– Давайте я этим займусь. Молодым незамужним дамам не следует ухаживать за мужчинами.

– Я ухаживала за больными в прошлой жизни. В этом нет ровным счетом ничего неприличного.

Она не стала говорить, что у нее был тогда муж, а просто похлопала Мозеса по руке: они оба хотели только одного – помочь Джеку.

– Я все сделаю как надо. А если вы понадобитесь, позову. Ты был очень хорошим ассистентом, Мозес. И ты тоже, Люк.

– Смогу я стать доктором, когда вырасту? – спросил мальчик. – Уверен, что смог бы зашить рану так, как вы это сделали.

– Мы обсудим это позже, – сказала она. – А пока тебе надо выучиться писать и читать.

Клари почти сразу забыла об этом разговоре, потому что Джек начал беспокойно метаться по постели. Лицо у него пылало, и она всю ночь обтирала ему влажной тряпкой лоб, а также грудь. Когда он попытался сорвать повязку, она села рядом с ним, взяла его правую руку в свои ладони и окликнула по имени. Но он явно ее не слышал, уйдя в свой мир горячечного бреда и лихорадочных воспоминаний.

– Филли, – бормотал он. – Не надо так говорить. Умер? Он не мог умереть. О нет, мой лучший друг не мог… я не позволю… проклятье! Нет, нет, нет!

– Джек! – вскрикнула Клари, испугавшись, что не удержит его.

Не позвать ли Мозеса? Джек был слишком силен для нее. Она почти лежала на его груди.

А он бился так, что оба они рисковали скатиться с кровати на пол.

– Джек, очнись! Это я, Клари.

– Клари?

Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, но явно не видел ее.

– Немыслимая история… невозможно поверить. Такие сладкие губы. Кожа как шелк. Я хочу тебя, Клари!