Дурман любви - [17]

– Разумеется, справитесь. Только не останавливайтесь. Вверх и вниз.

– Перестаньте это повторять!

– Пошла! – сказал он почти с нежностью, когда вода полилась сначала тонкой, а затем сильной струей. – Так всегда бывает. Надо только качать, и дело сделано.

– Не сомневаюсь!

Кларисса неистово дернула рычаг вниз, и вода перелилась через край кувшина.

– У вас получилось, – промолвил он с той же нежностью в голосе. – Вы быстро учитесь, мисс Каммингс.

Кларисса не знала, увидит ли и сейчас прежний опасный огонек в его глазах. Облизнув губы, она выпрямилась и бросила, стараясь не смотреть на него:

– Спасибо за помощь.

Схватив кувшин за ручку, она попыталась поднять его одной рукой, но это оказалось невозможно – он и пустым был тяжеловат для нее. Опустив приподнятый подол платья, Кларисса нагнулась, чтобы взять кувшин обеими руками.

– Когда несешь на весу, он только тяжелее становится, – сказал Джек Мартин, продолжая наблюдать за ней.

– Если я прижму его к себе, то вымочу все платье, – огрызнулась Кларисса. – Подол у меня и так уже хоть выжми, а туфли хлюпают от воды.

Она осеклась, услышав свой плаксивый голос – так могла бы жаловаться капризная, избалованная девчонка.

– Простите меня, я что-то совсем разнылась.

– Я помогу вам, но только на этот раз. Взяв у нее кувшин, он отнес его в гостевую комнату и вылил воду в тазик.

– Надеюсь, порожняком он вам покажется легче.

– Благодарю вас.

Она произнесла эти слова очень тихо, в сильном смущении. Когда он шел впереди, его обнаженная спина словно бы ослепила ее. Какой-то лукавый бес попутал ее, и, когда он на секунду отвернулся, она бросила быстрый оценивающий взгляд на выпуклость в паху. Она могла бы поклясться, что Джек Мартин заметил это.

– Поскорее умывайтесь, – сказал он. – У Сары уже все готово, не заставляйте ее ждать.

Кларисса с трудом удержалась от искушения поднять кувшин и выплеснуть воду в эту улыбающуюся физиономию. Интересно, как удавалось женщинам в девятнадцатом веке сохранять хладнокровие, если они имели до с такими мужчинами, как этот Джек Мартин. Впрочем, и она, к немалому своему удивлению, сумела справиться с собой и ответила почти спокойно:

– Я постараюсь управиться побыстрее.

– Даю вам полчаса, – произнес он с прежним бесстрастным выражением лица.

Когда он вышел из комнаты, Кларисса спросила себя, уж не почудился ли ей какой-то особый интерес с его стороны. Возможно, ничего такого и не было – просто Джек Мартин как настоящий джентльмен помог своей гостье, оказавшейся в трудной ситуации. В конце концов, она не возбуждала желания даже в собственном муже – после медового месяца тот, можно сказать, избегал близости с ней. Да и другие мужчины никогда ей не досаждали, тогда как многие знакомые женщины постоянно жаловались на сексуальные домогательства. Примерно через год после свадьбы Кларисса полностью уверилась, что неспособна вызвать интерес в эротическом плане. Конечно, муж совершил подлое предательство по отношению к ней, но с себя она вины тоже не снимала – быть может, Рич не стал бы глядеть по сторонам, если бы она была более привлекательной и искушенной.

Если бы он… если бы она… крах… полный крах…

Это слово постоянно звучало в ее ушах, когда она думала о Риче и заново переживала увиденную в спальне сцену. Мерное движение рычага водокачки, перелившаяся через край кувшина вода и, главное, ласковый голос Джека Мартина освежили эту позорную сцену в ее памяти, а вместе с воспоминанием вернулось и мучительное чувство вины.

Упрекать за это Джека Мартина она не могла. Он ничего не знал о Риче. Он не знал даже, что она замужем – то есть, была замужем. В этом времени о ее замужестве было известно лишь одной мадам Розе, и Кларисса не сомневалась в том, что хозяйка публичного дома будет держать язык за зубами. В любом случае, детали и ей были неведомы.

В этом времени. Кларисса с облегчением умылась холодной водой, а затем посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене. В этом времени ее семейные проблемы просто не существовали. И разве была она замужем? Как можно считать себя женой человека, который родится лишь сто тридцать четыре года спустя?

– Всего этого нет, – произнесла она, улыбнувшись своему отражению. – Все это исчезло, ушло. Испарилось, как дым. Пока я живу в этом времени, мне нет нужды терзать себя и обвинять.

Не желая вслушиваться во внутренний голос, тихо предупреждавший ее, что сердечные раны никогда не затягиваются так быстро и легко, она вытерлась холщовым полотенцем, поправила волосы и вышла из спальни, предвкушая ужин в обществе Джека Мартина.

Сара оказалась красивой негритянкой в темно-синем ситцевом платье и белоснежном переднике. Голова у нее была повязана оранжево-желтым тюрбаном, полностью скрывавшим волосы. Она вплыла в столовую через минуту после появления Клариссы.

– Боже мой, – воскликнула Кларисса, уставившись на подносы в руках Сары и стройного подростка, настолько похожего на негритянку, что в нем нельзя было не узнать ее сына. – Господи, неужели это все предстоит съесть нам двоим?

– Как только вы попробуете стряпню нашей Сары, вам захочется добавки, – сказал Джек Мартин. – Мне повезло, что я встретил такое сокровище.