Дурман любви - [18]

Ответив на комплимент воркующим смешком, Сара поставила поднос на полированный буфет красного дерева, очень напоминающего по оттенку цвет волос Джека Мартина.

– Некоторые мужчины думают только о своем желудке, – промолвила кухарка добродушно.

– Чревоугодие – главный мой грех, а ты, Сара, моя постоянная искусительница, – сказал Джек Мартин, с наслаждением понюхав жареного цыпленка и присвистнув в знак одобрения.

– Стыдитесь, мистер Джек. С грехом шутить нельзя! – ответила заметно польщенная Сара.

– Сара, Люк, познакомьтесь… это мисс Кларисса Каммингс. Она поживет у нас некоторое время. Жизнь на ферме ей непривычна, поэтому вам придется помочь ей.

– Конечно, мэм, мы вам все объясним, – сказала Сара, окинув Клариссу долгим взглядом и кивнув с явным одобрением.

– Мама? – подал голос Люк, который по-прежнему держал в руках поднос.

– Поставь пирог на буфет, – распорядилась Сара. – Мистер Джек, я принесу кипяток для чая, как только вы поедите.

– Спасибо, Сара. Идите ужинать.

По знаку Джека Мартина мать с сыном удалились.

– Мисс Каммингс, прошу к столу. Кларисса с удивлением увидела, что он придерживает за спинку предназначенный для нее стул. Во главе пустого, блестящего стола стояло кресло хозяина дома. Справа находилось почетное место для гостя, и именно здесь торжественно застыл Джек Мартин, приглашая ее сесть.

Кларисса вспомнила, как в детстве обедала по воскресеньям в доме дедушки и бабушки – мужчинам и мальчикам неукоснительно полагалось придерживать стулья для женщин и девочек. Впрочем, однажды двоюродный брат решил подшутить над ней и так резко отдернул стул, что она упала. С тех пор как ей исполнилось одиннадцать лет, ни один мужчина не придерживал для нее стул. Она боязливо села, но, в отличие от злокозненного кузена, Джек Мартин проявил себя истинным джентльменом.

– Вы предпочитаете ножку или крылышко? – спросил он.

Кларисса пристально разглядывала тарелки из тонкого фарфора и изящный столовый прибор из серебра, а потому ответила не сразу.

– Мисс Каммингс?

– Грудку, пожалуйста, только давайте я положу себе сама.

Она сделала движение, чтобы встать, но он остановил ее, положив ей руку на плечо.

– Вам надо привыкать к нашим обычаям. Я поухаживаю за вами.

Она хотела возразить, что ей нравится белое куриное мясо, но только без кожицы, а гарнир из риса и овощей с очень аппетитной на вид подливкой привлекает ее куда больше, чем сама курица, однако промолчала и покорно откинулась на спинку стула, пока он накладывал тарелку. Впрочем, тут ей вспомнилось еще одно бабушкино правило, и она села ровно, расправив плечи, чтобы не сутулиться.

– Прошу вас.

На тарелке лежало безупречно нарезанное и пахнущее розмарином белое куриное мясо без кожицы, обложенное янтарным рисом, маисовыми зернами и зеленым бобами. Гарнир был щедро полит восхитительной подливкой. Себе Джек Мартин положил гораздо больше, чем Клариссе, однако расправился со своей тарелкой куда быстрее и съел вторую порцию с не меньшим аппетитом, чем первую.

Хотя им обоим нужно было многое обсудить, разговор за ужином не выходил за рамки обычных условностей – Кларисса нахваливала прекрасный ужин и расспрашивала о ферме, а Джек Мартин довольно лаконично отвечал.

На десерт были поданы необыкновенно вкусные коржики со свежим маслом и горячий пирог с вареньем из персиков.

– Вы устроили это пиршество в мою честь? – спросила Кларисса.

– Сара любит готовить, – сказал Джек Мартин.

– Просто поразительно. У меня давно не был такого замечательного ужина.

– Сара, у тебя появилась еще одна восторженная поклонница.

Кларисса не слышала, как негритянка вошла в столовую. Поставив на буфет фарфоровый чайник, Сара ответила:

– Приготовлено все очень просто, но зато из свежих продуктов.

– В этом вся соль, – кивнула Кларисса. – Некоторые пытаются придумывать всякие хитрые соусы, чтобы скрыть скверное качество пищи. Свежие продукты – это главное. Так говорила моя бабушка. Вы не поверите, какую дрянь мне приходилось есть под видом так называемых изысканных блюд.

– Не знаю, что это означает, мисс Каммингс, но ваша бабушка верно подметила – нет ничего лучше свежих продуктов.

С этими словами Сара вновь вышла, а Джек Мартин встал и достал из буфета деревянную шкатулку с металлическими пластинками, где хранился чай. Взяв щепотку чайных листьев, он бросил их в фарфоровый чайник и убрал шкатулку в буфет.

– Когда я впервые приехал сюда, то обнаружил, что в доме поселилось семейство мышей-полевок, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд гостьи. – У них оказался отменный вкус. Они уничтожили почти весь запас чая, прежде чем я спохватился. Пришлось завести шкатулку, которая предохраняет листья и от мышей, и от влажности. Я забыл спросить, не желаете ли вы сливок или сахара. Вы любите чай?

Он поставил перед Клариссой серебряный поднос с двумя элегантными фарфоровыми чашками.

– Да, люблю. И пью часто.

Он явно ожидал от нее, чтобы она разлила чай. Кларисса, чувствуя себя настоящей леди, взяла заварочный чайник.

– Мадам Роза сочла меня слишком худой, – сказала она. – Но если я буду так наедаться каждый день, мне все-таки понадобится корсет. Господи, кажется, благовоспитанным женщинам этой эпохи не следует говорить за столом о корсетах?