Дура лекс, или Братья по несчастью - [2]

— А раз гарант, так и изволь соблюдать. Мы ведь с нашим братом Андреем все понимаем: ты задумал Всеволода преемником назначить, и это при живых-то братьях!

— Бред какой! — возмутился Ярополк.

— А раз так, то поклянись, что, пока я жив, ноги этого Всеволода в Переяславле не будет.

— Пожалуйста, клянусь, — буркнул Ярополк, пожав плечами.

— Вот и прекрасно! — Юрий улыбнулся в первый раз за весь разговор. — Значит, будем жить по закону. Правда? А то… У меня длинные руки.

«Руки у него длинные», — с досадой повторил Великий Князь, когда дверь за его братом закрылась.

Положение у Ярополка было непростое. С одной стороны, Мстиславу Великому обещал, с другой стороны, Юрию Долгорукому поклялся. Как быть?

Он подошел к окну. Неожиданно на лице его засветилась улыбка. Простая до гениальности идея озарила разум Великого Князя.

Стражник сурово посмотрел в лицо всаднику, остановившемуся у ворот Великого Новгорода.

— Кто такой?

— Ты что, не узнаешь меня? Я Всеволод, князь твой.

— Как же, помню, — тем же тоном ответил стражник. — Был у нас такой князь Всеволод. Только не понравилось ему в Великом Новгороде. В Переяславль, вишь ты, уехал. Ну, туда ему и дорога. А у нас тут не проходной двор. У нас тут улица с односторонним движением. Так что дуй отсюда, князь, хоть в Переяславль, а хоть и куда подальше.

Всеволод развернул коня и поехал куда глаза глядят. Вечерело. Непроглядная тьма застилала дорогу и душу неудачливого князя. «И куда я теперь? — думал он. — Где сейчас князья требуются? Я ведь больше ничего не умею. Столько лет в Новгороде отработал. Это хорошая рекомендация, но где сейчас найдешь свободное княжество?»

От невеселых мыслей его отвлек цокот копыт за спиной.

«Ну, вот и разбойники, — подумал Всеволод. — Пожалуй, оно так даже и лучше. Погибну геройски, и на том все свои проблемы завершу».

Он развернул коня навстречу догонявшим всадникам. Но это были не разбойники. Даже при тусклом свете луны Всеволод мог отличить разбойника от посадника. Вот, что значит опыт: другой бы ни за что не отличил.

— Куда ж ты, князь, на ночь-то глядя намылился? Али не нравится тебе в Великом Новгороде?

Всеволод молча пожал плечами.

— Да, — вздохнул посадник, — сильно ты нас всех обидел. Такая встань из-за тебя вышла!

— Что?

— Встань, говорю, великая в людях. Променять Великий Новгород на какой-то Переяславль… Твое счастье, что мы, новгородцы, не злопамятные. Ладно уж, возвращайся. А я тебе по дороге расскажу, что делать, чтобы народ не злить.

Всеволод покорно последовал за посадником. А что еще ему оставалось делать? Слушал своего спутника вполуха, кивал, когда тот говорил о расширении полномочий городского самоуправления, о выборности посадника, о подотчетности князя. Чем больше говорил посадник, тем яснее становилось, что в жизни Новгородского князя теперь многое изменится. Впрочем, Всеволоду было уже почти все равно.

Прошло сколько-то времени, и у ворот Великого Новгорода снова появился богато одетый всадник. По одежде и по осанке сразу было видно, что он знатного рода, но для непочтительных новгородцев это ничего не значило.

— Кто такой? — небрежно спросил стражник.

— Я Изяслав — князь Полоцкий, в смысле, Переяславский.

Стражник, хмыкнул.

— Значит, профессия: князь, имя: Изяслав, а фамилия, простите, как? Не расслышал: По…? Пе…

— Рюриковичи мы, — буркнул князь. Вопрос явно задел его за живое.

— О! У нас как раз есть один твой однофамилец. Кстати, здорово похож. Вы с ним, случайно, не однояйцовые?

— Сейчас ты у меня сам однояйцовым станешь! — не выдержал, наконец, Изяслав. Он соскочил с коня, схватил стражника за грудки и приподнял его над землей.

— Да вы чего, ваша светлость! — взвизгнул тот, извиваясь как уж. — Бросьте эти раннефеодальные замашки. Что за авторитарные выходки в цивилизованном обществе! Я не позволю так со мной обходиться. Я свободный гражданин. Я драться умею, даже берестяной грамотой награжден. Я посадника позову.

— Князя зови, холоп! Брат я его! Понял?

— Конечно, понял, проходите Изяслав Мстиславович, добро пожаловать, мы всегда рады дорогим гостям. Мы и папашу вашего помним. Славный был князь.

— То-то же! — рявкнул дорогой гость и, резко опустив стражника на землю, вскочил на коня и поехал в город.

«Развели тут демократию!» — бросил он, обернувшись.

«Ну и семейка! — подумал стражник. — И эти люди правят Русью!»

— Да, — согласился Всеволод, выслушав возмущенную тираду брата, — жизнь здесь не сахар. Я тут не князем себя чувствую, а, скорее, ярмарочным медведем.

— Похож, — кивнул Изяслав. — Я тут на днях в Киев заезжал, так вот, Великий Князь интересуется, чего Новгород печорскую дань до сих пор не прислал. Ну, теперь я и сам вижу, почему. Ничего, братец, не дрейфь. Я помогу.

— Спасибо. А сам-то ты как здесь оказался.

Изяслав помрачнел. Он опустился на скамью, задумчиво потеребил бороду и рассказал брату печальную и до боли в копчике знакомую историю.

Причиной всего стала та самая «гениальная» мысль, осенившая Великого Князя Ярополка в тот самый момент, когда мы его оставили в последний раз. «Я обещал Мстиславу, что его сын будет Переяславским князем, а Юрию обещал, что Всеволод Переяславским князем не будет. Но ведь Всеволод не единственный сын Мстислава. Назначу в Переяславль Изяслава и никто не скажет, что я не умею держать слово».