Думай как шпион. Как принимать решения в критических ситуациях - [39]

То, что бен Ладен хотел ослабить, мы хотели укрепить. То, что бен Ладен хотел укрепить, мы хотели ослабить.

И мы это делали. На протяжении целых десяти лет. Десять лет мы совершали небольшие тактические шаги. Шаги, которые должны были ослабить позиции бен Ладена и усилить наши позиции. Большинство из этих шагов засекречены[29].

Затем наступил май 2011 года. Бен Ладен находился в нашем поле зрения. Не имело значения, есть ли у американских оперативников разрешение на взятие образцов ДНК у семьи бен Ладена. Не имело значения одобрение Саудовской Аравии и других союзников. Не имело значения, есть ли у военных сил США разрешение войти в воздушное пространство Пакистана.

2 мая 2011 года Соединенные Штаты не консультировались с союзниками. Мы даже не сказали им, что произошло, пока все не закончилось. В этот день силами американского спецназа бен Ладен был убит.

Теперь бен Ладен никогда не станет халифом. Его мечты никогда не воплотятся в жизнь.

Со его стратегией покончено. Но он был не единственным, кто хотел построения халифата.

Есть и другие, кто жаждет контролировать умму, обладать землей и ресурсами Ближнего Востока. Те, кто стремится отделить его от Pax Americana.

Для них мертвое тело бен Ладена могло стать объединяющим фактором. Его могила могла превратиться в алтарь.

Поэтому тело бен Ладена было сброшено в море. Так оно никогда не сможет стать объединяющим фактором. Его могила никогда не сможет превратиться в алтарь.

Потом появилось «Исламское государство». Еще одна группировка, которая стремится к основанию халифата. Ее лидеры построили свою стратегию, отличающуюся от стратегии бен Ладена. Стратегию, которая была основана на их собственных возможностях и стремлениях. Они хотели отделить Ближний Восток от Pax Americana.

Но ИГИЛ[30] — не единственное, что угрожает Pax Americana. Другие тоже хотели получить контроль над людьми, местами и вещами, которые в нее входят. Их конечная цель противоречит Pax Americana.

Если ты шпион, ты следишь за этими противоречиями. Ты следишь за людьми, имеющими возможность напасть на тебя. За людьми, приобретающими оружие и определенные технологии. За людьми, заключающими между собой альянсы, чтобы напасть на тебя.

Но внимательнее всего ты смотришь на конечную цель этих людей. Ты следишь за тем, у кого может появиться стремление на тебя напасть. Если ты увидишь, что чья-то конечная цель противоречит твоей, ты начинаешь думать в обратную сторону. Так же, как думает твой противник. Ты думаешь об альянсах, которые он захочет построить. О том, когда он собирается на тебя напасть.

Ты следишь за теми, у кого есть возможность и стремление на тебя напасть. Ты следишь за угрозами.

Если ты делаешь это хорошо, ты сможешь заметить угрозу до того, как она станет реальной опасностью. Ты узнаешь планы противника до того, как он на тебя нападет.

Это значит, что преимущество будет на твоей стороне. Ты можешь разрушить альянс противника. Ты можешь нанести по нему превентивный удар. Ты можешь лишить противника возможности напасть до того, как он это сделает. И это спасет множество жизней.

Для этого ты идешь на риск. Ты отправляешься в опасные места и совершаешь опасные поступки. Это рискованно.

Но ты не делаешь глупостей. Ты не ставишь себя в ситуацию, где можно многое потерять, ничего не получив взамен. Ты не играешь в игры с нулевой суммой, в которых при наилучшем результате ты получишь ноль.

Потому что, когда начнется игра с нулевой суммой, вся твоя стратегия вылетит в трубу. Циклы твоего мышления станут короткими. Только ты, твой противник и ваши действия в реальном времени.

Никакой теории. Никакой стратегии. Только реальность.

А реальность всегда преподносит сюрпризы. Всегда есть что-то, чего ты не предусмотрел. Пока ты высматриваешь нож или пушку, тебя ударят головой. Всегда есть что-то, чего ты не учел. Всегда существует непредвиденный риск.

Поэтому ты выбираешь те игры, в которые можешь сыграть аккуратно. Игры, в которых награда заслуживает риска.

Игры, в которых ты победишь.

Я пошел на блеф. Я сказал своему боссу, что нам нужно увидеть ее босса. Шефа. Пусть шеф решит, чье решение должно победить.

Тогда решение примет он, а не кто-то из нас.

Моему боссу эта идея не понравилась. Но меня нельзя было обвинить в неуважении к официальной иерархии. Поэтому она не могла отказаться.

Когда мы отправились к шефу, ее не было на месте. Ее секретарь назначил нам встречу на следующий день.

У меня была еще одна ночь, чтобы обдумать свои аргументы. Но я и так достаточно размышлял об этом случае. Я готов с ним разделаться. Поэтому я больше о нем не задумывался.

Зато мой босс это сделала. Когда на следующий день мы встретились с шефом, у нее уже была новая идея.

Мы собрались в кабинете с роскошными креслами. На стенах блестели награды и фотографии со знаменитостями.

Мой босс пересказала суть истории. Бо́льшую ее часть. Я бы добавил больше контекста. Но в целом все было понятно и так. Затем она посетовала, что я отказался устроить повторную встречу, на которой она настаивала.

Шеф спросила меня, в чем проблема.

Я ответил, что еще одна встреча была бы неправильным шагом.