Духовные беседы - [41]

У нас возникает вопрос — как осуществить то, что нам открыто Богом: «Если Ты существуешь как Персона, как Ипостась, то как я могу уподобиться Тебе?»

Когда это слово Откровения о Персоне дано нам, мы хотим познать его содержание, чтобы превратить наш подвиг в подвиг разумный: куда мы стремимся. Если мы не будем делать так и отдадим предпочтение повседневным заботам о еде, об одежде, о тепле, о комнатах, о встречах и так далее — всему, что на Земле каждый день окружает нас, то как мы можем через всю эту гущу психической и физической жизни проникнуть к абсолютному Духу? Кто-нибудь скажет: «Да, но Вы уже говорили нам об этом, и мы знаем». Но одно дело помнить эти слова, другое дело — реализовать их в нашем подвиге. Если в нас присутствует это напряжение — возвратиться к Богу после падения и стать воистину вечными детьми Отца Небесного, то мы неизбежно встречаемся с этими вопросами. И мы думаем: «Если Бог есть Персона, то как это Откровение отражается в нашем земном бытии?» Говорю «в нашем», потому что к нам относятся слова «по образу и по подобию», а не к прочей твари.

Когда мы говорим о том, как мы можем уподобиться и где пределы возможностей человека, то скажу вам не без боли, что человечество слишком несправедливо живет по отношению к Богу. Вот, святой Григорий Богослов пишет: «Мы есть тварь, но тварь сия получила заповедь от Творца стать богом». [107] Это призвание Бога нельзя, не должно забывать. Мы спрашиваем: до каких мер доходит наше подобие Богу? — И уже не в Ветхом Завете, а в Новом мы находим ответ в словах св. Иоанна Богослова: «Мы... будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3:2). О, этот чудный Иоанн! Юноша, он ходил за Христом и осязал эту Истину руками, созерцал Ее глазами (см. 1 Ин. 1:1)... И он говорит, что пока мы еще не достигли того состояния, которое нам заповедано, — но когда нам будет дано откровение от Духа Святого о том, как Бог есть, тогда мы станем подобны Ему... И все мы хотим знать, как Он есть (а не как Он не есть, не «неведомый Бог» (см. Деян. 17:23)), и видеть, чтобы подражать Ему. Итак, нам даны эти слова драгоценнейшего сердцам нашим Иоанна Богослова: «Мы будем подобны Ему». В чем подобны? — В образе бытия, как и апостол Павел говорит про Христа: «будучи образом Божиим, Он принял образ раба...» (Флп. 2:6–7).

Понимаете ли вы принцип монашеской жизни, когда целью монашеской науки есть «увидеть Бога, как Он есть» (1 Ин. 3:2)? Многие богословы говорят о невозможности для нас видеть Бога, «как Он есть». Но повторю опять перед вами слова — Господь сказал: «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф. 5:8). Читая богословов, идеи которых полны апофатизма, и читая эти слова: «блажени чистии сердцем», я думаю о том, чтобы очистить мое сердце от всякой мысли, неугодной Богу, от всякого движения сердца нашего, противного закону любви Отчей. Ибо когда сердце наше свободно от всякой злой мысли, тогда узрим мы Бога, «как Он не есть», по-богословски, или «как Он есть»? Для меня несомненно — «как Он есть». Иначе выходит абсурд: «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят как Он не есть». Получается, весь мир заблуждается, — весь мир верующих в то, что Бог сотворил космос? Есть и другие формы понимания Откровения Бога — нехристианские. Даже в библейском Ветхом Завете еще есть некая незрелость, и чаяние восполнения этого Откровения в сознании Израиля. [108]

Так созидается богопознание — очень медленно проникая во все наше существо, — и человек становится «рожденным свыше» (см. Ин. 3:3): не от плоти на Земле, а от Бога Свыше рожденным. И когда Господь даст кому-нибудь перешагнуть порог неведения Бога, который был у эллинов ἀγνώστῳ Θεῴ, [109] тогда начинается совсем другая жизнь во всех ее проявлениях — как у пророка Исаии: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его, и почиет на нем Дух Господень, Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия...» (Ис. 11:1–2). Значит, если «мы станем подобны» (1 Ин. 3:2), все эти проявления живого личного Абсолюта должны быть сообщены нам: «Дух мудрости, Дух любви, Дух всеведения». И имея перед нами такую цель, как можем мы увлечься чем бы то ни было другим? Но переход от нашего земного состояния в состояние «видеть Бога, как Он есть» осуществляется Самим Богом. Он может прийти и дать жить Себя, как Он есть. Здесь, касаясь этой мысли, мы заметим, что не до конца становится человек подобен Богу, то есть он не становится единосущным Богу. Тем не менее ему сообщаются все свойства Божии, кроме происхождения: мы сотворены из ничто. Хотя, если быть точным, нельзя сказать «из ничто»: ибо человек создан из чего-то, что уже было. [110]

И вот, перед нами стоят вопросы: как понимать человека как «ипостась» по образу Ипостаси воплощенного Сына Божия, то есть как «персону»? Где проявления этой персоны? Как от индивидуального состояния человек может перейти к персональному: к ипостасной форме бытия? (Простите меня, я становлюсь немножко «безумным», говоря о всех этих вещах.) — До сих пор проблема персонализма христианского не явлена еще в завершенном виде в Церкви. Еще трудятся много умов богословских над тем, как понимать эту ипостасную форму бытия. Я лично дерзнул сказать, что на Земле мало кому дается этот опыт ипостасного бытия.