Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I - [12]
Каково же адекватное обозначение для этой основной формы духовности? Традиционный термин «монашеское сословие» имеет смысл лишь в том случае, если слово «монах» брать в его первоначальном значении, относя его к мученикам, пустынникам, нищенствующим, бездомным и т. д. Фактически преобладающее большинство монашествующих живет в школах духовности. Да и юридически большинство из них определяется в терминах преданности домену церкви. Чтобы избежать ненужных совпадений, мы выбираем термин «противодвижения»: ведь речь здесь идет о движениях, а не об институтах; эти движения возникают под влиянием контакта с монашеством; в результате этого контакта противодвижения воздействуют как на духовность мирян, так и на школы духовности, которые не остаются незатронутыми этими воздействиями и, как правило, превращают эти противодвижения в школы.
Описание трех основных форм духовности построено так, что внутри каждой основной формы рассматриваются еще десять субформ. Эти субформы содержат примеры из прошлого и настоящего и из разных духовных традиций. Таким образом, наша классификация не является исторической в том
смысле, что мы рассматриваем субформы в рамках схемы следующих друг за другом периодов. У такого исторического построения был бы тот недостаток, что мирская духовность с самого начала оказалась бы обделенной. Мирское благочестие развертывается в иных временных рамках, нежели школы духовности. Что-то похожее верно и для оппозиционных движений: хотя их встроенность в контекст очевидна, их историчность все же диаметрально противоположна временньму сознанию того института, по отношению к которому они находятся в оппозиции>[94].
Глава I Мирская духовность
Введение
Мирская духовность, которая реализуется внутри генеалогического временного промежутка и характеризуется социальностью, имеющей свой пространственный центр в доме и оформляющейся в ходе человеческой жизни.
Человеческое происхождение (Антропогенез) Не только начало жизни — мистерия: мы осуществляем переход от небытия к бытию каждый миг.
«Мой Сильный»
Рождение от Бога
Ход жизни и духовность
Библиография
Воспитание и образование Из поколения в поколение родители и воспитатели озабочены духовным формированием своих детей в надежде, что их личностное ядро достигнет полной зрелости.
Следуй Торе твоих родителей
Воспитание по де ла Саллю
Духовное измерение в образовании Библиография
Внутренняя сторона места обитания Дом разворачивается как внутреннее: здесь жизнь обращается к самой себе, встречаются поколения, расцветает близость и сочетаются внутреннее и внешнее.
Совместная жизнь в шатрах
Дом в городе
Дом как внутреннее Библиография
Духовность супружества Во взаимности раскрывается xns-a-vis любви. В супружестве ищет воплощения предзнаменование Божьей любви.
«Мужчину и женщину сотворил их»
Мистика брака в Каббале
Супружество как диалогическая реальность Библиография
Милость во взаимоотношениях Милость — это душа взаимных отношений. Особенно это чувствуется, когда этим отношениям угрожают несправедливость или все большая общественная изоляция.
Больной как центральная фигура
Милосердный самарянин
Милосердный уход Библиография
Благочестие в контексте смерти и умирания Последние дни жизни, смерть и похороны наводят на размышления и вызывают благоговение. Благоговение в обращении с умершими осуществляется в утешении, даваемом тем, кто кого-то утратил.
Смерть и погребение Сарры
Переход в вечную жизнь
Лицом к лицу со смертью Библиография
1.1 Человеческое происхождение (Антропогенез)
Введение
Зельнер в своей обзорной статье Lay Spirituality справедливо заявляет: «В ходе столетий христианская духовность принимала многие формы. Но есть одна важная форма, которую то и дело упускают из виду и недооценивают, — это духовность мирян»>[95]. Такое пренебрежение понятно: сфера мирской духовности, в противоположность школам духовности и противодвижениям, едва задокументирована: форма ее передачи главным образом устная; она не располагает никакими монументальными зданиями (монастырями, соборами) и библиотеками; она не передается последователям, которые бы жили, следуя ее правилам>[96].
Чтобы освоить сферу мирской духовности, изберем три перспективы. Первая перспектива — диахроническая: мы попытаемся рассмотреть мирскую духовность в контексте иудео-христианской духовности. Вторая перспектива — синхроническая: мы попытаемся получить представление о так называемых аборигенных типах духовности. Третья перспектива — систематическая: мы проанализируем двухтомный справочник Dizionario di spiritualita dei laid (1981).
Диахроническая перспектива
Попробуем обрисовать феномен мирской духовности с помощью краткого исторического очерка>[97]. В ранний период библейской духовности преобладала мирская духовность. В эпоху царств она была оттеснена официальной религиозностью, чтобы в изгнании вновь стать фактором выживания духовности Израиля. В христианской духовности мы наблюдаем подобное же волнообразное движение. В ранние века преобладала мирская духовность. По мере роста и развития церкви в Римской империи и становления Европы она оттеснялась на задний план. В наше время она вновь выходит на передний план — теперь уже как важный фактор выживания христианской духовности.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
«Хуберт Зайпель имеет лучший доступ к Путину, чем любой другой западный журналист» («Spiegel»). В этом одно из принципиально важных достоинств книги – она написана на основе многочисленных личных встреч, бесед, совместных поездок Владимира Путина и немецкого тележурналиста. Свою главную задачу Зайпель видел не в том, чтобы создать ещё один «авторский» портрет российского президента, а в том, чтобы максимально точно и полно донести до немецкого читателя подлинные взгляды Владимира Путина и мотивы его решений.
Книга посвящена истории русского неоязычества от его зарождения до современности. Анализируются его корни, связанные с нарастанием социальной и межэтнической напряженности в СССР в 1970-1980-е гг.; обсуждается реакция на это радикальных русских националистов, нашедшая выражение в научной фантастике; прослеживаются особенности неоязыческих подходов в политической и религиозной сферах; дается характеристика неоязыческой идеологии и показываются ее проявления в политике, религии и искусстве. Рассматриваются портреты лидеров неоязычества и анализируется их путь к нему.
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Николай Заболоцкий, Борис Пастернак, Анна Ахматова), старшие современники Самойлова (Мария Петровых, Илья Сельвинский, Леонид Мартынов), его ближайшие друзья-сверстники, погибшие на Великой Отечественной войне (Михаил Кульчицкий, Павел Коган) и выбравшие разные дороги во второй половине века (Борис Слуцкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов)