Ничего не известно о результате этого акушерского осмотра; однако, известно, что карфагенский архипастырь не слишком-то доверял медицинским познаниям акушерок. Он говорил: «Пусть никто из дев не говорит, что ее легко может освидетельствовать акушерка и удостоверить ее невинность. Разве глаз и рука акушерки не могут ошибаться? — замечает он. — Да если бы и найдено было, — прибавляет он, — что дева осталась непоругана в отношении к той части ее тела, по которой она считается женщиной, то ведь, может быть, она запятнала грехом другую часть тела, которая хотя и сохранилась в целости, но однако же, это запятнание остается неприметным для глаза» (что хочет выразить этим Киприан — сказать не умеем).
[664] Вообще Киприан стал зорко смотреть за жизнью и поведением девственниц. Рассматриваемый обычай тем более озабочивал Киприана, что и лица почетные в церкви, каковы, например, исповедники и даже лица духовные, обзавелись субинтродуктами. Говорим: и лица духовные. Для ясности нашей речи нужно помнить, что не только епископов, но и священников и дьяконов женатых в то время было очень мало. Безженство преобладало. Вообще духовенство тогда относилось к разряду аскетов. Что касается интересующего нас вопроса, то при одном случае Киприан так говорит об исповедниках: «Исповедники, ставшие преимущественным храмом Божьим, много сквернят себя постыдным совозлежанием с женщинами, имея общие с ними постели».
[665] Повторяем: во времена Киприана и лица духовные заводили себе духовных подруг; это известно о некоторых карфагенских священниках и в особенности диаконах, которых строго обличает Киприан. Тот же Киприан налагает разного рода церковные наказания на дев, соглашавшихся на подобное сожитие. Но можно думать, что запреты Киприана имели только относительный успех, как это можно заключить из того, что иногда он упоминает о лицах упорных, не слушающихся его распоряжений в рассматриваемом роде.
[666] Само собою понятно, зачем мы вели эту не краткую речь о субинтродуктах и их сожителях. Затем, чтобы дать знать, что те цветущие и благообразные девы, с которыми жил Павел Самосатский, с которыми он пиршествовал и о которых говорит соборное послание Антиохийское, суть именно субинтродукты, появление которых относится ко временам, довольно отдаленным от эпохи Павла Самосатского. В рассматриваемом послании эти девы прямо и названы γυαίχες συνεισαχτοι или по-латыни — subintroductae. Послание потому не слишком строго относится за это к Павлу
[667] что, вероятно, на Востоке, где жил и действовал этот последний, обычай был очень распространен и притом некоторыми считался за обычай, достойный уважения. Что на христианском Востоке во времена Павла не было недостатка в аскетах, проживавших вместе с субинтродуктами, это доказать нетрудно. По крайней мере, история встречает это же явление в III веках в Египте. Из числа последователей учения Оригена выделилась между прочим секта иеракитов, названных так по имени ее основателя Иерака. Иеракиты, по-видимому, все поголовно имели субинтродукт. Епифаний Кипрский говорит: «Совершенно смешны иеракиты тем, что каждый из них имеет женщину для сожительства (субинтродукту), а между тем обыкновенно старается доказать, что будто имеет их для заведывания хозяйством».
[668]Чтобы впоследствии не возвращаться к вопросу о субинтродуктах, сообщим сведения о том, как шло это дело в позднейшие времена — причем будем иметь в виду, главным образом, отношение клира к обычаю содержать субинтродукт. Субинтродукт, состоявших в связях с клириками, в IV веке встречаем как на Востоке, так и на Западе. Итак, что видим на Востоке в IV веке? Первое известие, касающееся нашего вопроса, находим в правилах Анкирского собора 314 года. Здесь в 19-м правиле читаем: «сходиться девам с кем-либо, как с братьями, мы воспрещаем». Еще важнее и содержательнее третье правило I Вселенского собора. Здесь читаем: «Великий собор решительно определил, чтобы ни епископу, ни пресвитеру, ни диакону и вообще никому из состоящих в клире не дозволялось иметь в доме сожительствующую женщину (по гречески συνεισαχτον), исключая разве таких лиц, которые свободны от всякого подозрения (например, мать, сестра). Поступающие вопреки этому правилу подвергаются опасности лишения сана». В правиле речь идет исключительно о лицах духовного звания: у отцов собора, очевидно, были достаточные основания постановить это строгое определение. Есть и у писателей церковных IV века указания на существование в это время на Востоке обычая совместного сожительства мужчин аскетического направления с духовными подругами. Об этом находим свидетельства у Епифания Кипрского, Григория Богослова и Григория Нисского. По словам первого, в его время какие-то оригенисты, опираясь на неизвестные апокрифические книги и, в особенности, на «деяния» ап. Андрея, и сожительствуя с субинтродуктами, «обвиняли в том же и лиц, принадлежавших к церкви, которые имеют возлюбленных, так называемых синисакт».[669] Обстоятельнее о том же явлении говорит Григорий Богослов. Обращая свои речи против мужчин-сожителей, он пишет: «Как ты, хотя еще молод, и плоть у тебя шире, чем у слона, при всем этом успокаиваешь себя, как человек, достигший чистоты и духовно возлюбивший свою возлюбленную? Небезопасен огонь возле соломы. Небезопасно и тебе под одним с собою кровом держать жену-девственницу. Положим, что надежда будущих благ разлучила между собою мужчину и женщину, но природа скрывает в себе еще тайный недуг. Этих, как их называют, сожительствующих, не знаю, куда и причислить? Признать ли, что они сопряжены браком, или назвать безбрачными, или оставить для них какую-то середину?» Святой отец называет их сожительство «безбрачным браком» (αγαμοσ γαμοσ) и продолжает: «что же, полагаешь, подумают о тебе живущие нечисто? Ты чист, ты чище золота (по твоим словам); однако же, мне больно видеть, что телом и очами предан ты своей возлюбленной. Как трудно при плотском сближении избежать плотских восстаний! Скажу вот что: исчезните вы, язва для христиан, исчезните вы, старающиеся прикрыть неистовое влечение естества! Прочь от меня тот, кто берет к себе в дом для жительства деву, (мнимую) собеседницу бесплотных ангелов».
