Духи рваной земли - [43]

– Что случилось со ступней?

– Скорее всего, выбросили.

– Как ты ее потеряла? – спросил он, словно обсуждая с зеленщиком испорченный кочан капусты.

– В нее стреляли.

– Врач должен был вынуть пулю и зашить рану.

– Никому в голову не пришло. Жаль, тебя не было поблизости, уж ты бы подсказал.

(Дурень, похоже, не понимал, что над ним насмехаются.)

– Я однажды помогал доктору вынуть пулю. Не так уж и трудно.

– Их было шесть. – Когда Долорес видела свою левую ступню в последний раз, та представляла собой бесформенное кровавое месиво.

Восточный гость застегнул левый рукав на запонку из слоновой кости.

– Тот, кто отстрелил тебе ногу, был, наверное, очень зол.

– А ты умен.

Гость остановился.

– Уж не пытаешься ли ты меня унизить?

– Ты и без того не больно-то высок.

Удар кулаком в живот вышиб воздух из легких и согнул Долорес пополам.

Железные пальцы ухватили ее за волосы и дернули вверх. Длинным заостренным пальцем мужчина восточной наружности ткнул в нежную кожу культи.

– Теперь я понимаю, почему ты потеряла ногу.

– Да провались ты!

Клиент озадаченно нахмурился.

– Жарься в аду, тупой монголоид, – пояснила Долорес.

Глубоко внутри оскорбленного гостя что-то закурилось.

– Я не тупой. – Он дернул ее за волосы. – У меня хорошее образование.

– Цирковой пес тоже многому обучен. – Говоря это, Долорес знала, что хочет умереть.

Стена ударила ее в ухо, отступила и двинула в нос. Смуглое лицо клиента расплылось.

– Тупая шлюха. Очень, очень тупая. – Он смачно собрал слюну и плюнул. Плевок попал в левый глаз Долорес и повис как густая слизистая слеза, но она даже не потрудилась вытереть его. Монголоид отпустил волосы, повернулся и шагнул к выходу. – Я достану приборы и вернусь.

Дверь распахнулась раньше, и уходящий остановился. Порог неверным шагом переступил Убальдо, покачнулся и рухнул на колени. Его правый глаз побагровел и заплыл, а разбитый рот напоминал растоптанный помидор. За спиной прислужника, в коридоре, стоял великан в резиновой маске, толстом железном табарде[97] поверх серого комбинезона, четырьмя револьверами и в огромных сапогах.

– Папа? – спросила Долорес.

– Я, ангелочек мой.

Грозный старик устремился к объятому ужасом монголоиду.

– Не трогайте меня… я…

Великан схватил его за горло и швырнул в стену.

– Пожалуйста…

Толстые пальцы зарылись в шею и вырвали горло. Как из садового шланга, из морщинистой трубки выплеснулась рвота, из гортани рванулся короткий пронзительный вой.

Между тем в коридоре напротив камеры возник еще один пришелец. Был он пяти футов и девяти дюймов ростом, тоже носил резиновую маску и железный табард, а также бежевую рубашку, саржевые штаны и ковбойские сапоги.

– Брент?

Тот рванулся к кровати и крепко обнял сестру.

– Я, – сказал он через маску. – Я… я здесь.

Слезы хлынули из глаз Долорес.

– О боже, Брент… Поверить не могу. Неужели ты мне не снишься?

– Нет, это не сон. Мы здесь. – Он стащил резиновую маску, под которой открылось мокрое от слез лицо, и поцеловал близняшку в лоб. – Я люблю тебя. Мы тебя любим.

Долорес так крепко прижалась к брату, что железная пластина врезалась в корсет и порвала ткань.

Убальдо пополз к двери, но старый Плагфорд наступил ему на руку, и та сломалась. Лишившись опоры, Деревянный Нос распластался на полу.

В коридоре появился высокий худощавый мужчина с двумя револьверами и в броне. Одет он был во все черное, а на резиновой маске поблескивали брызги крови.

– Побыстрей.

– Надень маску, – приказал сыну Джон Лоуренс. – И возьми ее.

– Беру. – Брент натянул респиратор, укрыл Долорес одеялом и просунул руки под колени и спину сестре. – Держись.

Женщина прильнула к брату и вцепилась ему в плечи.

Ухватив Убальдо за воротник, старик заставил его подняться.

– Веди к другим.

Перепуганный мексиканец молча стерпел боль и вышел из комнаты в сопровождении главы семей-ства.

Брент взял на руки сестру, пересек с ней комнату, вышел в дверь и направился по коридору к высокому худощавому мужчине, чьи револьверы смотрели в сторону темной, уходящей вверх лестницы. На мгновение незнакомец повернулся, и за стеклами окуляров Долорес увидела два бесстрастных голубых глаза, холодный взгляд которых оценивающе прошелся по ее лицу и телу и на секунду задержался на культе.

– Вы папин партнер? – спросила она.

– Да.

Однажды, очень давно, Долорес слышала, как мать назвала Длинного Клэя «человеком, которого страшится сам дьявол».

– Спасибо за помощь.

Стрелок кивнул.

Сопровождаемый Джоном Лоуренсом, раненый мексиканец направился в дальний конец коридора. На секунду-другую пару высветил стенной факел, но уже в следующую секунду они снова нырнули во тьму, а потом остановились перед последней дверью.

Убальдо высвободил сломанную правую руку, поморщился от боли, когда сила притяжения потянула конечность к земле, сунул левую в карман штанов, достал бронзовый ключ и вставил в замок. Механизм захрипел и глухо щелкнул. Деревянный Нос распахнул дверь.

– Здесь другая.

Джон Лоуренс шагнул вперед, заглянул в комнату и какое-то время всматривался в тишину.

– Это не…

– Ей давали наркотики, – подала голос Долорес.

– Иветта? – спросил с порога старик.

– Это ты, папа?

– Да. – Голос главы семейства прозвучал чуть громче шепота. – Это я, ангел мой.