Духи рваной земли - [33]

– У тебя есть бумаги, где указаны их имена?

– Нет.

Ствол револьвера описал дугу, и черная дыра уставилась музыканту в лицо.

Жена и девочки на полу снова расплакались, и Умберто понял, что вот-вот умрет.

– Если я узнаю, что ты солгал мне, – предупредил незнакомец, – я убью твою жену и отдам твоих дочерей людям, которым нравится забавляться с девочками и калеками. – Призрак в черном поставил левый каблук на затылок Эстрелиты. – Ты сказал мне правду?

На неимоверно длинное мгновение Умберто забыл, как говорить.

– Да. Я никогда не вовлек бы в это дело невинных людей.

Черная дыра дважды грохнула. Умберто свалился с деревянной лошадки, ударился затылком об пол и увидел, как кровь побежала к западной стене комнаты Эстрелиты. Он попрощался с семьей, кричавшей и плакавшей где-то в далеком далеке, в сотне тысяч миль, и с Мариэттой, с чьей помощью, как теперь стало ясно, Господь неудачно попытался спасти ему жизнь.

Глава 6. Низина

На дне ущелья колеса дилижанса перемалывали камни в щебень. За окном покачивающегося экипажа тянулись каменные стены.

– ¡Muchachos, alto! – Возница дважды щелкнул кнутом, и эхо повторило этот звук еще десяток раз.

Стены поглотила тьма. Два глаза и клинок блеснули во мраке, ледяной палец страха в очередной раз ткнул гринго в живот.

За окном появился Убальдо.

– Dos Árboles.

Из тайного убежища выступил индеец с изрезанным морщинами лицом, черным пончо на плечах и винтовкой со штыком в руках.

Убальдо поднял накрытую полотенцем корзину, и Dos Árboles, то есть Два Дерева, на испанском с чудны́м акцентом спросил, есть ли чернослив и миндаль.

Убальдо подтвердил, что и чернослив, и миндаль в корзине присутствуют.

Старик-индеец осведомился насчет мяса.

Убальдо покачал головой.

– No carne[82].

Индеец взял корзину за ручку и унес в свое убежище.

Определить, насколько глубока ниша, Натаниэль не смог, лишь увидел мельком крохотный уголок с несколькими глиняными чашками, какой-то старой книгой и фигурку божества о трех головах.

Убальдо вернулся на скамейку и щелкнул хлыстом. Дилижанс дернулся вперед, и темная ниша уступила место каменной стене.

Натаниэль подумал, что, выполнив свои обязательства перед Плагфордами, возвращаться этим маршрутом не станет.

Следующие десять минут алый дилижанс катился по прорезанной в горах дороге, а потом начал понемногу замедляться, и гринго выглянул в окно. Из темной расщелины, расположенной футах в двенадцати[83] от проезжей части теснины, вытянулись две темные шишковатые руки. Убальдо передал конечностям без тела сверток с продуктами, щелкнул кнутом, и кони снова понеслись резвым галопом.

Вскоре дилижанс вырвался из ущелья и покатил по дороге, опоясывавшей подножие сланцевой горы, украшенной лохматой растительностью и светлыми глыбами. Натаниэль достал часы, открыл крышку, повернул циферблат к луне и увидел, что маленькая стрелка прошла полпути от десяти к одиннадцати. С тех пор как они выехали из Нуэва-Вида, прошло больше часа.

– ¡Hombres, cuidado! – подал голос возница.

Пассажиры ухватились за болтающиеся перед ними кожаные ремни. Дилижанс наклонился, и Натаниэля и Бонито потянуло вперед. Деревянные крепления заскрипели.

Начался спуск.

Ухватившись покрепче за ремень, Натаниэль высунул голову и посмотрел вперед. На западе вырисовывались три вершины, но между самыми дальними пиками и дилижансом простиралась огромная безжизненная низина.

– Катакомбы внизу, – сказал Хуан Бонито.

Натаниэль втянул голову внутрь.

Дилижанс снижал набранную ранее высоту и наконец достиг ровного места. Пассажиров бросило назад.

Тучный мужчина, игравший накануне в карты в «Castillo Elegante» и выкрикивавший после каждого выигрыша испанское слово, означающее, что ему повезло, спросил у симпатичного мексиканца, какое событие отмечают в «Catacumbas».

Мексиканец пожал плечами и сказал, что ему ни о каком таком событии ничего не известно.

Толстяк обратился с тем же вопросом к остальным пассажирам – по какому случаю веселье. Точно никто ничего не знал, и только пожилой мужчина в полосатом костюме предположил, что Грису нужен предлог, чтобы поднять цены за проезд и обслуживание.

Симпатичный мексиканец сообщил восторженному картежнику, что в «Catacumbas» вернулась Франческа.

– ¡Triunfo![84]

Еще минут двадцать дилижанс катился в направлении юго-западного края низины, и вот снаружи долетел голос Убальдо:

– ¡Hombres! – Взгляды пассажиров устремились на невидимый зад возницы. – ¡La buena diversión comenzará pronto![85]

Желая подчеркнуть сообщение о приятных развлечениях (а также, видимо, наглядно представить часть из них), Деревянный Нос снова щелкнул хлыстом.

Лошади сбавили ход, а потом и остановились. Дилижанс накрыло догнавшее его облако пыли. Убальдо спрыгнул на землю, опустил короткую складную лесенку и открыл дверцу.

Натаниэль сошел по ступенькам на твердую землю. После долгой нещадной тряски болело и ныло все: ноги, руки, плечи, спина и ягодицы.

– «Catacumbas» вон. – Убальдо указал рукой на запад.

Стромлер увидел многоярусное каменное сооружение, напоминающее остатки древней ступенчатой пирамиды. Он ощутил кисловатый вкус страха во рту, но выдавил из себя улыбку.