Духи дельты Нигера. Реальная история похищения - [35]

Зато метрах в пятидесяти впереди обнаружился рукав протоки, уходящий куда-то влево. Я прошел по нему еще метров сто и нашел место, где с некоторым трудом, но можно было вылезти на берег. Вернулся за Костей, и мы проделали этот путь теперь вдвоем.

Кое-где в грязи на берегу были видны следы килей. Но место в целом казалось довольно заброшенным. Как и везде, окрестности были завалены ветками и корнями. Тропа хорошо проглядывалась, но была полностью завалена ветками. Двигаться приходилось очень медленно.

Мы прошли, наверное, километр, когда вдруг справа впереди раздались крики и стрельба. Над нашими головами засвистели пули. Мы упали на землю и поползли в сторону от того места, где находились, стараясь не раскачивать ветви мангров. Определить, стреляют по нам или нет, было невозможно. Стрельба продолжалась, и я подыскал позицию поудобнее, чтобы быть готовым на всякий случай. Но никакого движения в нашем направлении не происходило. Зато со стороны протоки, из которой мы только что вышли, послышался шум лодочных моторов, раздалась пулеметная очередь и прогремел взрыв. Все кончилось так же быстро, как и началось. Мы полежали еще минут пятнадцать, прислушиваясь к звукам, а после, пригнувшись, не спеша, двинулись вперед и в сторону от источника опасности. Голоса было слышно хорошо, но разобрать, о чем говорят, было невозможно. Впереди замаячило высокое дерево, и мы взяли его за ориентир.

Солнце начинало клониться к закату, а нам еще предстояло миновать шумных «соседей». Мы думали, что впереди нас ждут джунгли – деревья выглядели высокими. Нас не покидала надежда найти сухую землю и, может быть, даже разжиться плодами обезьяньего дерева. Впрочем, после трех часов пути нас ждало разочарование. Это опять были мангры, опять с нетронутыми зарослями. Голосов уже слышно не было, но нас это почти не вдохновляло. Мне все тяжелее было поспевать за Костей. Голова горела, и, хотя мне казалось, что я передвигаюсь достаточно резво, похоже, мой спутник имел на этот счет другое мнение.

Окончательно стемнело. Из-за моего состояния остановки становились все чаще и чаще, и на отдых уходило много времени. Наконец я просто сказал, что нужно сделать привал, поскольку дальше я идти не могу. Костю это здорово взволновало. Он сказал, что, похоже, «кирдык» и надо выходить к людям, кем бы они ни были.

Меня, видимо, охватил приступ малярии. Костя сказал, что пробежится вокруг и вернется. Из последних сил контролируя себя, я настоятельно посоветовал ему не удаляться далеко и не терять дорогу обратно. Добавил, что прорвемся, а потом… Я провалился в какой-то бред. Было состояние нереальности. Мне казалось, что с нами находятся еще какие-то люди: мимо носили столы, стулья, шкафы, кто-то говорил о переезде. Все это казалось странным, потому что это все еще происходило в мангровых зарослях. Я не понимал, куда эти люди тащат мебель по грязи, кто они и какое имеют отношение к нам. Из этого бреда меня вывел вернувшийся Костя.

– Серега, тут метрах в двадцати протока!

Одно упоминание о прохладной воде придало сил. Я заставил себя встать, и уже через пять минут мы погрузились в протоку. Немного полежав в прохладной воде и придя в себя, я огляделся в поисках ориентиров. Протока уходила прямо в направлении подсветки, которую сейчас было очень хорошо видно. Нам опять везло! Мы решили пройти по протоке как можно дальше.

Брели в воде, наверное, часа два, пока не обнаружили тупик. Вернулись немного назад, туда, где нам попался рукав, ведущий к подсветке. Пошли по нему, но и он закончился тупиком. Вариантов не было – надо было выползать на берег. Нашли место, которое подходило для этого. Нам показалось, что берег там был не так крут и единственным серьезным препятствием были нагромождения веток над горкой из грязи.

Однако первое впечатление оказалось ошибочным! Как только мы стали выползать из воды, то сразу ощутили, что под нами не земля, а какая-то чавкающая жижа. Нет, нас не засасывало. Но ноги проваливались полностью, и никакой опоры под ними не было. Из-за этого мы не могли перелезть через гору из веток. Сами по себе они могли бы стать опорой, но до них еще надо было добраться. Пробарахтались так около часа. Я опять умудрился отключиться. Костя не заметил ничего необычного, поскольку ему показалось, что я стою столбом, к чему-то прислушиваясь. К реальности меня вернул Костин шепот:

– Ты что, слышишь что-то?

За этот час нам удалось сдвинуться только на пару-тройку метров, и велик был риск, что, проплывая утром мимо, кто-то обнаружит здесь двух застрявших истуканов. Надо было что-то делать. Если не удается перелезть через нагромождение веток, то, может, получится их разобрать. Мы стали вытаскивать ветки из завала и бросать их назад. Косте наконец-то удалось перевалиться по корням на другую сторону. У меня это заняло еще полчаса. После этого мы повалились прямо за завалом, абсолютно обессилев.

В том месте, где мы вылезли на берег, оставались наши следы. Надо было отходить от протоки – но сил, чтобы хотя бы подняться, у нас не было. Пролежав минут двадцать, мы заставили себя подняться, отошли еще на пятьдесят метров и снова остановились. Костя нашел в себе силы наломать веток и устроить достаточно неплохое «лежбище для котиков». Похоже, он уже смирился с неизбежностью – спать на мокрой земле. Ну, рано или поздно это должно было случиться! Мы завалились бок о бок на ветки и накрылись мокрым Костиным пиджаком. Надо сказать, это позволило нам немного согреться и забыться в тревожном сне. Разбудил меня раскат выстрела.