Дух лунной башни - [54]

Вот и сейчас Элиас наградил меня снисходительным взглядом.

— Ты до сих пор смеешься над легендами? После того, что видела?

По спине промчался холодок. Вспомнилась уродливая фигура, зависшая над Шемом.

«Проклятые дети» — закричала она, вылетев сквозь стекло.

У духа есть слуги. Так сказал Эмилио Ван-се-Росса.

— Я уже не знаю, во что верю. Но вот чего не понимаю: если дух Гвендарлин злой, почему вы с друзьями уверены, что он защищает орд… вас?

Младший герцог огляделся, убеждаясь, что нас никто не слышит.

— Ты путаешь духа с душой колледжа. Это разные силы. Противоборствующие.

— Погоди. По дороге в колледж ты утверждал, что дух отнюдь не белый и пушистый.

— Это было до того, как ты достала кубок из стены. До того, как ты стала… э-э-э… посвященной в наши дела.

Я поежилась, вспомнив памятную ночку в компании тайного общества. — А дух лунной башни? Он добро или зло?

Этот вопрос волновал меня всерьез. Призрак, летевший за нами, предупреждал об опасности. Меня одну! Загадочная девушка со скрипкой. Если, конечно, допустить, что видение после магической атаки Шема, имело что-то общее с реальностью.

Повисла тягучая пауза.

— Ни то, ни другое, — ответил парень хрипло. — Это душа, не нашедшая покоя.

— В ночь духа ты утверждал, что не знаешь, чей призрак обитает в башне.

— Я не солгал. В то время не знал.

— Таинственная Маргарита?

Элиас вздохнул, как делают взрослые, устав от нытья надоедливых детей.

— Не твое дело. Пришли. Это кабинет директора, — он остановился у массивных деревянных дверей со скромной надписью «И. Бритт» и сделал приглашающий жест рукой. — Постарайся не наговорить лишнего.

* * *

В кабинет директора Бритта я вошла, нацепив на лицо самое кроткое выражение, на которое способна. Дома оно активно использовалось перед теткой Дот, пусть и не всегда успешно. Шагнула и едва не споткнулась на пороге. Подумаешь, развалившийся на диване Ульрих! В кресле — слева от директорского стола — сидела Виктория Ван-се-Росса. Собственной персоной! В дорожном плаще поверх синего платья.

— Полагаю, мой младший сын за дверью?

Стальные глаза сверкнули. Убийственно.

— Э-э-э…

— Разве не юного герцога отправили за тобой, Лилит? — удивленно спросил Бритт.

— Да. Его. Там.

С языком вышел жуткий конфуз, но, главное, все поняли смысл сказанного. — Что ж, директор, — госпожа грациозно поднялась. — Мы договорились?

Чего бы ни требовала герцогиня, восторга у главы колледжа это не вызывало. Крылья носа Бритта трепетали, как в ураган. Но пожилой мэтр сдержал порыв «осчастливить» гостью отказом.

— Будь по-вашему, — изрек он с показным великодушием.

Я кожей ощутила его подавленный гнев, и принялась скромно взирать на обстановку кабинета. На картину с заливными лугами перед грозой, на мраморные статуэтки хищных птиц, на ножки кресел и дивана, сделанных в форме когтистых лап. На сам диван, на котором, сидя, спал Ульрих. Стоп! А ведь мой распрекрасный герой, и правда, дрых, уронив черноволосую голову на грудь!

— До свидания, директор. Удачного дня.

— И вам того же, леди Виктория.

Герцогиня прошла мимо, словно я — пустое место. И взглянуть не потрудилась. Ну, дела! Сыновья скачут вокруг, проявляя заботу. По ее же приказу. А она… Я перевела взгляд на директора Бритта, с которым покровительница явно не ладила. Может, дело в нем? Вдруг ее светлость не хочет, чтобы мэтр знал об особом расположении семейства ко мне? Как и о причине оного.

— Подойди, Лилит, — велел директор. — И ты… Ах, да!

Он ловко щелкнул пальцами. Бедолага Ульрих резко подался вперед спросонья и чуть не свалился с дивана. Обвел быстрым взглядом кабинет, силясь сообразить, что приключилось.

— Прошу прощения, юноша, — проговорил мэтр весело. — У нас с леди Викторией состоялся приватный разговор. Пришлось отправить тебя подремать. На время. Я подумал, ни к чему тебе топтаться в коридоре. На диване комфортнее, согласен?

— Да, директор, — с трудом выдавил Ульрих, явно считая иначе.

Я мастерски скрыла смешок.

Подремать, значит? Кто-то тут любит театральность.

— Боюсь, у меня неприятное известие, — продолжил директор, устроившись за письменным столом. Нам присесть он не предложил. — Вы оба наказаны.

Сердце сделало акробатический трюк. Неужели, из-за ордена? Но почему только мы?

— Ульрих, старосте не к лицу устраивать потасовки с учениками, — объявил директор назидательно, выставив вперед указательный палец. — Пусть даже в ответ на злокозненную выходку другого юноши. У меня состоялась обстоятельная беседа с Юмми Свон, и я понимаю причину твоего негодования. Однако это не оправдывает рукоприкладство.

Ого! Значит, дело в белке. То есть, в злосчастном колесе и наглом мальчишке, его создавшем. Но я-то тут причем? Не станут же наказывать за спасение полноценной девчонки?

— Лилит, — мэтр повернулся ко мне. Складки на лбу углубились. — Сегодня я узнал, что в травме, полученной несколько недель назад Свеном Фаули, виновата ты. Отправить шарик через весь замок, да еще столь прицельно — под силу не каждому старшекурснику. Но, увы, гордиться нечем.

Ульрих от неожиданности присвистнул, чем заслужил осуждающий взгляд директора.

— Это случайность, — пробормотала я, пялясь в пол.