Дух камня - [37]

Дракон осторожно скользнул в его сон. Он принял вид высокого, величественного человека, окруженного ореолом мерцающего света. Сияние укрывало черты его лица, поскольку дракон не имел ни малейшего понятия, как Заваль представляет своего бога. Когда фигура приблизилась, на лице иерарха появились ужас и благоговение, и он рухнул ниц, вскричав:

— Мириаль! Будь милосерден. Прости, что я не оправдал твоих надежд!

Похоже, будет сложнее, чем представлялось вначале, — подумал Этон. — Мне никогда раньше не приходилось изображать божество.

Он совсем уже собрался шагнуть вперед, когда к ужасу своему осознал, что не представляет, как следует двигать и переставлять человеческие ноги, дабы нормально перемещаться.

Очень умно, Этон. И что дальше?

В конце концов он решил воспарить на дюйм или два над землей, надеясь, что длинные, струящиеся одежды прикроют ноги, и никто не увидит возможных несуразностей.

— Мир тебе, Заваль. Встань. Прекрати недостойное раболепство и взгляни на меня.

Медленно, словно не осмеливаясь поверить в услышанное, Заваль поднял лицо из пыли и вскинул глаза.

— О Великий…

— Говори, мой преданный слуга. Отринь страх.

— Всемогущий Мириаль, если ты не прогневался, то отчего же страдают мои люди? За что ты наказываешь их и меня?

Ну ты спросил…

— Я не наказываю тебя, Заваль.

— Но как же этот бесконечный дождь? Это не из-за меня? Не из-за моих ошибок?

Будь такое возможно, дракон с удовольствием дал бы ему по башке. Это же уму непостижимо! Как можно сохранять терпение, общаясь с напыщенным дураком, полагающим себя пупом земли? Когда человек выдумывает себе подобную власть, не меньше оказывается и чувство вины, если что-то происходит не так…

— Твоя ошибка в том, что ты доверял лорду Блейду, — сказал он бывшему иерарху. — Ты был озабочен собственной праведностью и чистотой. Ты был занят самим собой и поднес ему власть на тарелочке.

— Великий Мириаль, я недостоин…

— О, замолчи! — Этон наконец потерял терпение. — Каждому случается совершать ошибки. Однако не все еще потеряно…

— Милостивый Мириаль, как могу я искупить…

Наконец-то!

— Идем со мной в Храм, Заваль. Там мы продолжим разговор.

Женщина в богатых одеждах, занявшая место иерарха, исчезла с вершины лестницы. Заваль и дракон беспрепятственно прошли внутрь. Вне себя от любопытства Этон проследовал за спящим иерархом в человеческое здание. Они прошли сквозь огромную дверь и ступили во мрак базилики. В полутьме Этон рассмотрел щедро изукрашенные стены и почувствовал как восхищение переполняет его.

Народ, чей истинный язык был составлен из и частиц яркого, многоцветного свечения, любил драгоценные камни. Они восторгались игрой света в бесчисленных гранях, который заставлял разноцветные камни мерцать и переливаться, словно живые. В сознании Этона, содержавшем память бесчисленных поколений его народа, жило воспоминание о Диаммаре — величественном городе, что был выстроен из колоссальных драгоценных камней и стоял в самом сердце блистающей пустыни. То была родина драконов в мире, где их раса появилась на свет.

Этон был ошеломлен роскошью интерьера базилики. Дракон и представить не мог, что люди способны сотворить подобное чудо. Он был заворожен многоцветными мозаиками, что украшали двойной ряд массивных колонн, расшитыми золотом гобеленами и россыпями драгоценных камней, мерцавших в стенах, подобно звездам.

Но не только красота этого места привлекала дракона. Здесь было нечто большее — неясная, но притягательная сила… Искрящееся и мерцающее свечение, казалось, что-то напоминает ему, рождает неясный образ, обращается к нему на его родном языке; однако слова ускользают от понимания.

— Святой Мириаль?

Бывший иерарх остановился перед изящной пластиной из филигранного серебра. Должно быть, она имела какую-то сакральную функцию — судя по напряженной позе Заваля и нервозности, которая ясно прослеживалась в каждой черточке его лица и каждой линии тела.

Этон с трудом преодолел раздражение, когда человек отвлек его от таинственного послания, которое нашептывали ему камни.

— Ты хочешь о чем-то спросить, мой слуга?

Заваль опустил глаза. Когда он заговорил, голос его дрожал, однако на этот раз в нем слышались дерзкие, вызывающие нотки.

— Почему Ты перестал отвечать мне? Почему отвернулся? Отчего твое Око сделалось безмолвным и темным?

Теперь, когда он отважился задать вопросы, они хлынули неудержимым потоком.

Дракон ощутил растущую панику. Теперь «воплощение» Мириаля, которое вначале казалось такой хорошей идеей, грозило ему разоблачением.

Отвечать ему? Око? О чем, во имя всего святого, болтает этот безумец?

К счастью, он вовремя вспомнил о еще одном сне Заваля, который привиделся тому немного раньше. Именно тогда Этон впервые узнал о таинственном месте, лежащем под храмом. В тот раз Заваль тоже говорил что-то по поводу ока. Правда, тогда Этон не разобрал подробностей: детали были неясными и туманными, скрытыми под покровом смятения и боли… Этон задумался. Если нечто и в самом деле общалось с Завалем — кто-то, кого он счел своим богом, — не исключено, что иерарх, сам того не понимая, отыскал доступ к силе, держащей этот мир в равновесии.