Дух и прах - [41]

– На одном из занятий нам дали бредовое задание кое-что зарисовать. Это вроде охоты на мусор [6].

Волонтерша сочувственно кивнула и глянула на нашу одежду:

– А, вы с худфака.

– Наш препод по истории живописи немного не дружит с головой, – продолжал Карсон с правильным соотношением драматизма и безразличия, дабы соответствовать стереотипу. Играл он до ужаса хорошо. – Мы должны набросать какого-то шакала Оостерхауса.

Дамочка нахмурилась – и, по всей видимости, неподдельно:

– Никогда не слышала об экспонате с таким названием.

– А вообще шакалы тут есть? – спросил Карсон с намеком на свою дьявольскую ухмылку.

Волонтерша улыбнулась в ответ, будто ничего не могла с этим поделать. Я закатила глаза по той же причине.

– Вниз по этому коридору и направо египетская галерея. – Она указала на ведущие из фойе двойные двери. – Уверена, там представлена куча шакалов.

– Спасибо, – поблагодарил Карсон. – Еще один вопрос. – Он достал телефон и вывел на экран фотографию Алексис. – Вот девчонка, которую мы пытаемся опередить в борьбе за приз. Вы ее тут недавно не видели?

Дама внимательно посмотрела на фотографию и помотала головой:

– Никогда ее не видела. Но я работаю тут только по четвергам.

Карсон снова ее поблагодарил, и она помахала нам, желая удачи.

Я уже двинулась вниз по коридору, украшенному огромным резным орнаментом до самого конца галереи. Он покрывал практически всю стену – крылатый бык с человечьей головой. Может, ассирийский? Вероятно, детали имели большое значение для того, кто в этом разбирается.

Никаких отдельных следов фантомов я не заметила. Но тщательно отобранные экспонаты насыщали воздух историей, древними свидетельствами рождения, смерти, династий. Мою голову переполняли обрывки звука и цвета – кузницы Железного века и залитая солнечным светом пустыня.

– Эй, солнышко. – Перед моими глазами помахали рукой. – Вызывает двадцать первый век.

Я моргнула и спустилась с небес на землю – к высоким потолкам, кабинетам с кондиционерами и ужасно потянутой шейной мышце, оттого что я, задрав голову, пялилась на пятиметровую статую фараона. Я огляделась вокруг и удивилась, как, сама того не заметив, перешла от Древнего Ирана к Древнему Египту.

– Ну и дела, – протянул Карсон. – А ты не шутила про музейные штучки.

– Я тебя предупреждала, – отозвалась я, будто это по его вине потерялась во времени. Сосредоточившись, обошла галерею и осторожно обшарила ее своими сверхчувствами, проверяя комнату на наличие любых горячих экстрасенсорных точек. – Видишь что-нибудь… шакальное?

– Ты мне скажи.

Я не поняла, о чем он, пока не посмотрела вокруг обычным зрением, переходя от одной отделанной известняком камеры к другой и сканируя экспонаты.

– Ух ты! В египетском изобразительном искусстве туева хуча шакалов.

– Едва ли это удивительно, – произнес незнакомый голос. Я подскочила. Карсон спокойно обернулся, как будто видел приближение чужака, а тот продолжил: – Шакалоголовый, или иногда собакоголовый, бог Анубис играл существенную роль в погребальных ритуалах и верованиях о загробной жизни.

С виду безобидный, он говорил с некой долей дружеского снисхождения, словно никак не мог удержаться. Парень выглядел слишком молодым, чтобы носить твидовый пиджак с заплатками на локтях. Какой бы там облик он ни пытался создать, добился лишь наружности ботаника.

– Ты здесь работаешь? – поинтересовался Карсон. Глупый вопрос, где еще мог работать парень с таким прикидом?

– Учусь в аспирантуре. Сара, волонтер за стойкой регистрации, сказала, что вы ищете нечто под названием… как?

– Шакал Оостерхауса. – Я следила за реакцией аспиранта на имя. – Нам нужно сделать наброски для занятия по живописи.

– О шакале не знаю, – ответил он без всякой видимой для меня фальши, – но в двадцатых-тридцатых годах двадцатого века тут работал профессор Оостерхаус. Здесь есть какая-то связь?

– Возможно, – откликнулась я тоном гораздо больше похожим на «Хотелось бы надеяться», чем на «Эврика!».

Аспирант указал на выход:

– Пройдемте в научную библиотеку. Посмотрим, найдется ли в архивах какая-нибудь информация.

Мой спутник словно замешкался, но такой план казался отличным, и потому, как только Заплатки На Локтях направился к выходу из галереи, я пошла за ним, и Карсон двинулся следом.

– Я ему не доверяю, – пробормотал он, когда провожатый удалился достаточно далеко вперед и не мог нас услышать. – С чего ему быть таким любезным?

– Мы в исследовательском институте, – зашептала я в ответ. – Это место призвано помогать людям находить всякую чепуху.

Карсон буравил глазами затылок аспиранта, будто мог заглянуть ему в череп.

– Он странно на тебя смотрел.

– Люди всегда так на меня смотрят.

Стажер издал неопределенный звук. Я позволила ему остаться при своем мнении. Кому-то ж из нас следует сохранять бдительность, даже по отношению к ботанику со слегка кроличьей улыбкой.

Мы поднялись по лестничному пролету, вошли в коридор с многочисленными дверьми, ведущими в кабинеты, и, наконец, добрались до читальных залов архивов. Локти открыл дверь, и мне пришлось удержаться от восторженного визга. Помещение изнутри напоминало Хогвартс.