Дуэль Пушкина - [136]
Среди свидетелей трагедии Жуковский бесспорно выделялся своей объективностью. Он старался извлечь из разговоров с очевидцами любые подробности, которые позволили бы воссоздать происшедшее с полной достоверностью. Но даже Жуковский не мог противостоять давлению «общего мнения». В одном из черновиков он писал о поединке: «Пушкин… потерял голову… С его стороны было одно бешенство обезу[мевшей?] ревности»[1314]. В отличие от многих, Жуковский попытался найти бесспорные факты, подтверждающие его слова по поводу ревности Пушкина. В последнем Конспекте он старательно записал всё, что ему удалось узнать о вызывающем поведении Дантеса. При тётке Загряжской, отметил он, поручик обращался с супругой Екатериной Геккерн ласково, дома играл роль любящего супруга; при Пушкиной напускал на себя мрачный вид, а при Александрине был груб с женой в расчёте на то, что та всё расскажет Наталье. Данные такого рода, конечно же, невозможно было представить в суд. Но никаких других материалов, компрометирующих поведение Дантеса после свадьбы, Жуковскому найти не удалось.
21 января 1837 г. девица Мердер танцевала на балу у Фикельмон и была свидетельницей оживлённого разговора пожилой дамы с Дантесом. Дама ставила ему в упрёк экзальтированность поведения: «Действительно, жениться на одной, чтобы иметь некоторое право любить другую, в качестве сестры своей жены… Докажите свету, что вы сумеете быть хорошим мужем… и что ходящие слухи неосновательны»[1315]. Кавалергард действительно старался доказать свету, что его привязывают к госпоже Пушкиной платонические, родственные чувства, что он любит её в качестве жены сестры. Верить этому было трудно.
В мелких ухищрениях поручика трудно усмотреть доказательства того, что он пытался — после пережитого скандала и поношения — вновь завоевать благосклонность Пушкиной и соблазнить её. Скорее всего, он старался убедить публику в том, что остался верен своей привязанности к Наталье и не изменил великой страсти. Поведение поручика можно было назвать плутовским, но ничего дерзкого в нём не было.
Мотивы двусмысленного поведении Дантеса не были секретом для современников.
Женившись на Екатерине под дулом пистолета, Дантес спас свою карьеру, но опозорил себя в глазах света. Пушкин торжествовал. Гвардейцу же пришлось хлопотать о восстановлении своей чести. Будучи дипломатом, барон Геккерн подсказал сыну линию поведения.
По словам очевидцев, Дантес охотно рассказывал всем, кто хотел его слушать, что он «женился, чтобы спасти честь сестры жены от оскорбительной клеветы»[1316]. Один из слушателей Жоржа, Александр Карамзин, признался позднее: «Он меня обманул красивыми словами и заставил меня видеть самоотвержение, высокие чувства там, где была лишь гнусная интрига»; «я поверил его преданности госпоже П., его любви к Екатерине Г., всему тому, одним словом, что было наиболее нелепым»[1317].
Поручик никогда не щадил чувств Натальи. Он нисколько не заботился о том, что его поступки причинят страдания и муки возлюбленной. После женитьбы на Екатерине он взялся исполнить роль рыцаря без страха и упрёка, которого заботит одно — честь Натали Пушкиной. Это обстоятельство давало ключ ко всему его поведению.
Галантность кавалергарда вновь оказалась в центре внимания света. После свадьбы часть общества, отметил Вяземский, захотела усмотреть в поступке кавалергарда «подвиг высокого самоотверженья ради спасения чести г-жи Пушкиной»[1318].
Вяземский нисколько не преувеличивал. Свет восхищался самоотверженностью поручика. Приятель Пушкина граф Владимир Соллогуб писал о Дантесе: «Он пожертвовал собой, чтоб избегнуть поединка. В этом нет сомнения»[1319]. Мердер записала в своём дневнике: «Он пожертвовал собой, чтобы спасти её честь»; «если Дантесу не оставалось иного средства спасти репутацию той, которую он любил, то как же не сказать, что он поступил великодушно?!»[1320] Анекдоты о Пушкине стали излюбленной темой светской болтовни уже при его жизни. По возвращении с бала 22 января фрейлина Мердер записала в дневник только что услышанный анекдот о том, как поэт вернулся домой и застал Дантеса наедине с женой и пр.[1321]
Скандал в семье поэта повлёк за собой оживление анекдотов, сплетен и клеветы. Именно это более всего раздражало Пушкина, лишало необходимого для работы душевного спокойствия.
Роман Дантеса имел несчастливый конец. Грязь и посрамления не оставили места для романтических чувств. Кавалергард не мог простить красавице того, что она отвергла его во время тайного свидания, а затем передала мужу его любовные письма. Всё это было воспринято им как предательство. Грязные сплетни о соблазнении девицы Гончаровой запятнали репутацию офицера. Скандал поставил под удар карьеру эмигранта. Некогда офицер называл Пушкину прекрасным ангелом, теперь — кривлякой.
