Дубовый лист - [10]

— Так, так, так…. И что я изменил!

Ученый прошелся в памяти по всей процедуре. И даже, еще раз включил машину. Результат оставался стабильным.

— Нужно еще коньяка, — сказал уверенно он, а потом добавил, смотря на Пикачу, — Вика будет в ярости. Ты съела все ее яблоки. Там, как раз последнее, и я тебе его сейчас почищу.

Адам поднялся наверх и с облегчением заметил, что музыки больше нет. Потом он быстро сходил на кухню, налил еще один бокал коньяка, при этом заметив, что бутылка наполовину пуста и почистил обещанное, последнее яблоко. Затем, вернувшись в лабораторию, мужчина сделал большой глоток, съел дольку лимона, аккуратно лежащую на тарелочке около клетки, и включил машину.

— Да, что происходит!

Результат снова был другой. Но Адам заметил сразу, что аналогичный показатель был до этого, то есть, до тех стабильных результатов. Он постарался собраться и из-за всех сил, стал вспоминать, что могло измениться, а потом вернуться.

— Музыка? Да, нет. Машина издавала шум и точно перебивала ее. Тем более я….

Ученый упал в кресло.

— Люк! — твердо вскрикнул он, да так громко, что Пикачу выронила яблоко.

Затем, он кинулся к люку и закрыл его, потом, так же быстро провел процедуру включения и о чудо! Он был прав.

— Ладно, ладно, ладно, ладно.

Словно скороговорку выдал Адам.

— Это факт, конечно, люк. Это объяснит то раннее постоянство. Люк тогда, по каким-то причинам, тоже был закрыт. Но, что он дает? Температура? Вряд ли. Они были и летом и зимой. Влажность, тоже нет. Освещение? Освещение…. Эврика!

***

Борис Федорович с явным недовольством, крутил в руках меню. Оно казалось ему ужасно неудобным. Огромный лист, сложенный в четверо, а на нем нарисованы блюда, плюс их описания и цена, с боку.

— Что за бред? Как тут что-то выбрать? — ворчал он и продолжал бороться с бумагой.

— Ах, пап, да оставь, тебе все равно тут ничего не понравится. Тут нет картошки в мундире, — смеясь над его неуклюжестью, бойко произнесла Виктория.

Это обрадовало старика, ведь он вновь увидел ее в хорошем настроении. Потому Борис Федорович, просто положил меню, сложив его при этом наоборот к изгибу, и с улыбкой посмотрел на дочь.

— Как скажешь, Белоснежка. Закажи мне лимонад, и что-то человеческое поесть, с мясом и…, и с картошкой.

— Тут есть кое-что, тебя должно заинтересовать, — с приятной озадаченностью, вглядывалась девушка в фотографии блюд. — Свиная отбивная в цитрусовом соусе с картофелем фри. Вид имеет аппетитный, вот взгляни.

Она к нему повернула свой лист, а Борис едва кинув на блюдо взгляд, сказал.

— Тебе виднее.

Так они просидели с полчаса, успели уже и перекусить, и сейчас ждали кофе. Вика заметила, что ее отец, часто и с особой грустью посматривает на молодую пару с ребенком. Поняв, о чем сейчас пойдет разговор, она пошла на опережение.

— Зато сколько сделали, вместе всего.

Борис сначала был удивлен, но потом быстро понял, о чем говорит его дочь и сразу же, поддержал беседу.

— Сколько их у тебя было, этих женихов, я знал, что ты у нас рано выйдешь замуж. Такая краса, на все село одна была. Высокая, стройная, умная. Но не повезло.

— Да не повезло. Но не только мне, но и моему любимому человеку.

Отец посмотрел на нее немного виновато, в его взгляде читалась невысказанная фраза, чего же ты его не бросила, ведь узнали уже давно, сейчас бы и ты сидела с таким вот ребенком. На это Виктория, тяжело вздохнула и спокойным голосом ответила. Она не винила старика в таких суждениях и прекрасно понимала, что он желает ей только добра.

— Ах, пап. Я современный, образованный человек. Я знала, на что иду и мне все равно. Нет, так нет. Я смирилась с этим, смирись и ты.

— Если ты ученая, это не значит, что у тебя вся семья ученая. Не забывай. Я деревня, село.

— Пап, — даже с настоящей обидой в голосе, перебила его Виктория. — Во-первых, мне до ученого, как до Киева. Это Адам у нас ученый. А во-вторых, ты бы бросил маму, если бы у нее было бы такое же горе?

Отец помрачнел, мгновенье помолчал, а затем коротко и сухо выдавил.

— Нет.

Этот ответ вполне удовлетворил девушку, и она с облегчением, взялась за только что принесенный кофе.

— Белоснежка, — вдруг начал Борис, немного приободрившись. — Ты пойми главное. Я твоего профессора очень ценю и уважаю.

— Вот это новости! — с улыбкой вскликнула та, — ах, жаль мама не слышит.

— Я серьезно. Он молодцом. Столько лет держит мой удар, и ни на йоту не прогнулся. Вот это похвально, — на его глазах слегка блеснули слезы, но это были слезы счастья. — Он у тебя умный, уважаемый. Я издеваюсь над ним, но понимаю что, сколько бы я не заработал, сколько бы у меня работников не было бы, такого уважения в глазах, какими смотрят на него, я не увижу никогда. Но самое главное, это то, с каким взглядом вы смотрите друг на друга. Столько лет вместе, это тебе, не по цветочкам ходить

— Ах, — даже обомлела Виктория, — а это жаль, сам Адам не слышит. Кстати интересно, чем он там сейчас занят?

***

Тем временем, Адам, был на втором этаже в своем кабинете, где, как заведенный, листал толстую книгу на английском языке, посвященную квантам.

— Маленькие, элементарные гаденыши, — почти смеясь, выдал он. — Так значит, это вы. Вы все это время мне мешали своими частотами! Ха!