Дубовая Гряда - [43]

Шрифт
Интервал

Было сыро, все время сеял мелкий дождь. В избе Войтика почему-то светилось окно, и это насторожило ребят. Володя послал Мишу разведать, нет ли у связного чужих, но в избе слышался только плач ребенка и голос укачивающей его женщины. Командир приказал всем пройти в огород и ожидать, пока он вернется.

Через окно Володя увидел в избе сестру Алексея с ребенком на руках и тихонько постучался.

— Леша, кто-то стучит, — послышался ее голос.

Алексей потушил лампу и открыл дверь.

— Хорошо, что пришел! — шепнул он.

Связной сообщил, что утренним поездом должен приехать с тремя полицейскими Василь, решивший жениться на здешней девушке. После свадьбы он хочет забрать из Дубовой Гряды мать и сестру, а потом вывести на чистую воду всех, кто взрывает мосты и убивает немцев и полицаев. Ругал дураков эсэсовцев: не смогли найти виновных. Ничего, скоро он покажет, как нужно разоблачать бандитов!

Володя знал, что Илья Карпович не похвалит его за самовольную «охоту». Еще вчера, после диверсии, группа должна была вернуться в отряд. Но, подумав, решил: будь что будет.

Алексей оделся и провел хлопцев к месту, где можно было устроить засаду. Метрах в двухстах от железнодорожного полотна начинались огороды, обнесенные колючей проволокой. На участке рядом с переулком партизаны сняли проволоку и залегли между грядами. Нудно было взять полицаев без выстрела, чтобы не привлечь внимание немцев, ехавших в поезде.

Со стороны Жлобина послышался гудок паровоза. Вскоре над полотном дороги появились клубы густого дыма и на разъезде заскрежетали колодки тормозов. Володя с Миколой лежали впереди всех и видели, как с подножки вагона спрыгнули четверо полицаев, сразу направившихся к переулку. Они громко разговаривали, смеялись, подходя все ближе и ближе. И не успел Володя скомандовать «руки вверх!», как Микола уже стоял перед Василем. Тот и еще один полицай подняли руки, но двое остальных метнулись в разные стороны. Володя вскинул автомат и короткой очередью срезал одного, побежавшего к деревне. В ту же секунду он почувствовал резкую боль в левой руке — в нее угодила пуля второго полицаи.

— Ах ты, гад недобитый!

Но и тому не удалось уйти: заметив силуэт бегущего по огороду человека, Федя свалил его очередью из ручного пулемета.

А из вагонов все еще стоявшего на разъезде поезда уже гремели автоматная пальба всполошившихся гитлеровцев.

Надо было немедленно уходить, и партизаны погнали захваченных полицаев за избы, к кустам, видневшимся неподалеку в расплывчатом предрассветном сумраке.

— Товарищ командир, ты ранен? — встревоженно спросил Миша.

— Ничего страшного.

Володя остановился, провожая глазами тронувшийся поезд.

— Небось, не сунулись, побоялись, — довольно усмехнулся он.

А Федор все еще не был уверен в том, что действительно прикончил «своего» полицая.

— Может, вернуться и добить? — предложил он.

— Что ж, теперь это можно, — согласился командир группы.

И тут неожиданно для всех вмешался Василь.

— Не надо, это Зыга, — сказал он. — Будет отстреливатъся. Не ходи.

— Слышите? Шайдоб жалеет меня, — зло рассмеялся Володя и сбросил шинель. Пуля пробила левую руку ниже локтя, не затронув, к счастью, кость. Зина перевязала рану бинтом, который всегда брала с собой на всякий случай.

Василь с ужасом смотрел на хлопцев. И когда Микола подтолкнул его, приказывая шагать быстрее, полицай заскулил:

— Братцы, я виноват… Знаю, что пощады мне не будет… Но тяжело умирать от ваших рук, пускай бы кто-нибудь другой…

— Ты знаешь, кого этот гад застрелил? — обратился Володя ко второму полицейскому. — Нашу партизанку-комсомолку.

— Он мне говорил.

— Согласен его прикончить?

— Могу, — не раздумывая, согласился пленный.

— Вот и отлично. Твой друг по оружию тебя и убьет, — мрачно «утешил» Шайдоба Володя.

В условленном месте их встретили Иван и Фридрих. У полицаев глаза полезли на лоб от удивления, когда они увидели немца.


Командир отряда начал беспокоиться: группа подрывников давно должна была вернуться, а ее нет и нет.

«Хоть бы с ними чего-нибудь не случилось», — думал Илья Карпович. Сергеев, больше знавший Володю, успокаивал его:

— Парень с головой, на рожон не попрет. Прежде чем что-то начать, основательно обдумает, посоветуется со своими хлопцами. Я за них не волнуюсь.

В эту минуту им доложили о возвращении группы. Командир и комиссар вышли из землянки.

— Ты где пропадал? — строго спросил Илья Карпович.

Володя подробно рассказал обо всех перипетиях похода, не скрыв ничего. Командир внимательно выслушал, но счел нужным предупредить, что в дальнейшем не потерпит никакого самоуправства.

— Ты обязан только выполнять мои или комиссара приказания, понял? — в заключение добавил он.

Володя насупился:

— Так я и знал, что вы будете меня ругать. Но иначе поступить не мог.

Илья Карпович ушел в землянку, а Сергеев, внимательно приглядевшись к Володе, спросил у ребят:

— Что это с ним?

Но все словно воды в рот набрали. Только Микола отважился внести некоторую ясность:

— Легко ли двое суток глаз не смыкать.

— Ладно, хлопцы, идите отдыхать. Пленных допросим потом.

Зина принесла санитарный пакет, йод и еще раз перевязала Володе рану. Рука посинела и вспухла.


Еще от автора Владимир Константинович Федосеенко
После смерча

Героическая Красная Армия освободила город над Сожем от фашистской нечисти. И хотя событие это произошло зимой, люди чувствуют себя так, будто дождались настоящей весны. Жизнь постепенно входит в нормальное русло. Юноши и девушки после длительного перерыва возобновляют учебу, восстанавливают разрушенный город. Об их жизни, работе, учебе, планах на будущее и рассказывает писатель в своем романе.


Вихри на перекрёстках

В своих произведениях автор рассказывает о тяжелых испытаниях, выпавших на долю нашего народа в годы Великой Отечественной войны, об организации подпольной и партизанской борьбы с фашистами, о стойкости духа советских людей. Главные герои романов — юные комсомольцы, впервые познавшие нежное, трепетное чувство, только вступившие во взрослую жизнь, но не щадящие ее во имя свободы и счастья Родины. Диверсионная группа Володи Бойкача вместе с основными силами партизанского отряда продолжает действовать в белорусских лесах и сёлах.


Рекомендуем почитать
Шолбан. Чулеш

Два рассказа из жизни шорцев. Написаны в 40-ые годы 20-ого века.


Говорите любимым о любви

Библиотечка «Красной звезды» № 237.


Гвардейцы человечества

Цикл военных рассказов известного советского писателя Андрея Платонова (1899–1951) посвящен подвигу советского народа в Великой Отечественной войне.


Слово джентльмена Дудкина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Маунг Джо будет жить

Советские специалисты приехали в Бирму для того, чтобы научить местных жителей работать на современной технике. Один из приезжих — Владимир — обучает двух учеников (Аунга Тина и Маунга Джо) трудиться на экскаваторе. Рассказ опубликован в журнале «Вокруг света», № 4 за 1961 год.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


За годом год

«За годом год» — книга о Минске, городе с трагической и славной историей о послевоенных судьбах наших людей, поднявших город из руин.У каждого из героев романа свой характер, свое представление о главном, и идут они к нему, переживая падения и взлеты.Читая роман, мы восхищаемся героями или негодуем, соглашаем с ними или протестуем. Они заставляют нас думать о жизни, о её смысле и назначении.