Друзья - [39]
Кавабэ, похоже, вообще забыл, где он находится. Мысль его стремительно неслась, и он спешил вслед за ней, не замечая ни писсуаров, ни рукомойников. Глаза его бегали взад-вперед под стеклами очков. Мы стояли, взявшись за руки, образовав треугольник. Бывает ученый коллоквиум, а у нас получился туалетный.
— Ну вот, к примеру, привидения, оборотни или там духи — существует множество видов нечисти. Слишком много. У меня есть энциклопедия нечистой силы в картинках — так в этой энциклопедии больше ста видов описано. А если еще заграничную нечисть в расчет принимать, то тогда вообще…
Бетонные стены впитывали тихий шепот Кавабэ. Где-то далеко часы с маятником пробили два часа.
— И вот всю эту нечисть люди сами напридумывали, назвали, нарисовали. А все потому, что бесформенное, безымянное — это самое страшное. А так — есть название, есть портрет. Глядишь, а привидение уже вовсе не такое уж страшное. Чем больше понимаешь, тем меньше боишься. Разве нет?
— То есть ты для этого нам про мисолизов рассказывал?
— Ну да… чтобы не бояться… рассказывал.
— Понятно… — сказал Ямашта. Потом добавил: — Только я все равно боялся. И даже наоборот, еще страшнее было.
— Это нормально. Так всегда и бывает, — сказал я. — А теперь пошли обратно в комнату.
Мы на одном выдохе промчались по темному коридору.
Если то, что сказал Кавабэ, правда, то ему явно стоит как минимум еще пару раз прочесть свою энциклопедию нечисти от корки до корки.
13
Небо было высоченным. Четко очерченные, как огромные острова на бескрайней карте, плыли куда-то облака. В небе парил черный коршун. Осень уже начала свой путь вниз — с небесных высот на землю.
На острове были холмы. На холмах рос лес. А в лесу, совершенно неожиданно, было большое поле. Внешне оно напоминало пустырь, но, в отличие от пустыря, на обоих краях этого поля стояли футбольные ворота. Несмотря на то, что кругом был лес, звук моря долетал даже сюда.
Утром мы отрабатывали дриблинг, чеканку мяча и пасовку. После обеда разбивались на две команды и играли в футбол. В моей команде, кроме меня, Ямашты и Кавабэ были еще два шестиклассника. Остальные были пятиклассники и четвероклассники. Мы специально делились на команды так, чтобы было примерно равное количество игроков из разных классов.
— Ямашта — вратарь. Очень хорошо!
— Что, опять?! — Ямашта плохо бегает, вот его и ставят все время на ворота. Но, похоже, быть вратарем ему уже порядком надоело. Он вздыхает: — Это для меня слишком большая ответственность.
— Хорош жаловаться. Вот увидишь — мы обеспечим тебе отличную защиту.
На эти слова Кавабэ Ямашта ничего не ответил.
Я сказал ему: «Я очень тебя прошу», и похлопал по плечу. В конце концов, никто из нас не хотел проиграть команде Сугиты и Мацушты. Ямашта обреченно вздохнул.
— Тебе очень подходит быть вратарем. Ты отлично справляешься!
— Это потому что я широкий, — кинул Ямашта на прощание и направился к воротам.
— Эй, где ваш боевой дух? — заорал Сугита. Гадкий тип.
Я подумал было крикнуть что-нибудь в ответ, но не знал что. А пока придумывал, раздался свисток и матч начался.
Кавабэ бегает очень быстро. Как молния, он проносится сквозь ряды противника. Обходит приставучего Сугиту, пасует мне, и я оказываюсь один на один с вражеским вратарем Мацуштой. Точный, молниеносный удар — Мацушта даже не успевает сдвинуться с места, не то что остановить мяч. Идеальная командная игра.
— Чего ты стоишь, как истукан? — орет Сугита. Будто это он тренер. Он всегда так — почему-то думает, что он самый крутой и все должны его слушаться. И особенно во время игры в футбол.
Сугита тоже бегает довольно быстро, хотя с Кавабэ ему, понятное дело, не сравниться. К тому же он очень умело обращается с мячом. Например, он легко может начеканить сто, а то и больше раз. И если уж мяч достался ему, то все — он будет бежать через все поле, а мяч послушной собачкой будет катиться у его ног. Как приклеенный.
В его команде все, кроме него, запасные — Сугита владеет мячом безраздельно. Он ловко обходит нашу защиту. И третий раз подряд забивает нам гол.
В первый раз я попытался задержать мяч, но он прокатился у меня между ног прямо в ворота. Чуть погодя Сугита снова завладел мячом, ударил второй раз и забил второй гол. Затем Сугита расположился напротив ворот и совершенно деморализовал Ямашту одним своим видом. Было такое ощущение, что руки и ноги Ямашты полностью потеряли способность двигаться — только глаза бегали из стороны в сторону.
— Ямашта, чего застыл?! — крикнул тренер. И Ямашта принялся обреченно ходить перед воротами туда-сюда.
Сугита приготовился к нападению. Всем своим видом он демонстрировал, что для него это — детская забава. Немного выпятив подбородок, он откинул назад челку. Этот выпендрежный жест нехорошо подействовал на Кавабэ — у него начала дергаться нога.
— У тебя сейчас штаны спадут, — попытался успокоить его я. А он вдруг заорал страшным голосом: «Киийя!» и начал рубить воздух руками и ногами наподобие каратэ.
Гораздо более крупные, чем Кавабэ, пятиклассники захихикали. А я, вместо того чтобы крикнуть Ямаште что-нибудь ободряющее, типа «Держись!», «Давай!», «Не сдавайся», в самый нужный момент не нашел слов и только покачал головой — исход противостояния Сугиты и Ямашты был предрешен.
«Детская библиотека» — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В сорок четвёртый том вошла повесть современной польской писательницы Х. Снопкевич «2 × 2 = мечта». Повесть, рассказывающая о жизни варшавских старшеклассников — об их дружбе, трудностях и заблуждениях, мечтах о будущем, первых самостоятельных шагах.
«Детская библиотека» — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В тридцать девятый том вошла сказочная повесть детского писателя Н. Носова «Витя Малеев в школе и дома». Повесть о школьных друзьях — Вите Малееве и Косте Шишкине: об их ошибках, горестях и обидах, радостях и победах.
Леонид Николаевич Андреев (1871–1919) – русский писатель, представитель Серебряного века русской литературы. Рассказ «Баргамот и Гараська» (1898) – литературный дебют Андреева. Именно после публикации этого произведения на писателя обратил внимание Максим Горький. А спустя несколько месяцев Горький попросил молодого писателя выслать «хороший рассказ» для популярного литературного журнала. Так в свет вышел рассказ Л. Андреева «Петька на даче» (1899). Тяжелая жизнь маленького Петьки, помощника парикмахера, невероятным образом изменилась, когда он попал на господскую дачу в Царицыно. Грубиян и хулиган Сашка – герой рассказа «Ангелочек» (1899) – преображается, увидев на рождественской елке восковую фигурку ангела.
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.
Быть любимым. Это все, к чему стремится герой романа молодого французского писателя Акселя Сандра. Не зная, кто его родители, он с детства привык оказываться в разных приемных семьях, где он чувствовал большее и меньшее участие. Но не более того. И как только он узнаёт, что обладает выдающимся интеллектом и впервые чувствует интерес к своей персоне, он начинает думать, что добившись успехов в учебе, сможет снискать внимание и любовь окружающих. И поэтому упорно трудится: в интернате, в школе, в институте. Раскладывая свои мысли и чувства по папочкам, герой Акселя Сандра поступает на медицинский факультет, оканчивает учебный год с отличием, получает возможность пройти оплачиваемую стажировку, вливается в компании сокурсников.
Лето всегда пахнет луговыми цветами, любовью и счастьем. Безмятежность июльских дней — это застывшее время, когда секундная стрелка трепетно останавливается, оглядывается по сторонам и понимает, что спешить ей совершенно точно некуда.Сбежав из пыльного и душного Стокгольма и окунувшись с головой в хуторскую жизнь, Адам и Мари-Лу подарили это лето друг другу, утонув в воспоминаниях, спорах, смехе. Их связывает череда летних каникул, прогулки по красивейшему лугу, окрещенному «бронзовым веком», и наивное детское «я хочу, чтобы мы всегда были вместе».
Благодаря роману Стефана Касты «Притворяясь мертвым» вы узнаете, какова цена дружбы и есть ли альтернатива мести.Подросток Кимме находится между двумя мирами. В одном, более близком, — вечера в «пряничном» домике с приемными родителями Кристин и Джимом, тушеный цыпленок с ломтиками моркови и книги. В другом, чуждом ему, — вечеринки, совместные походы и первая любовь.Пытаясь влиться в компанию ради девушки, в которую влюблен, Кимме отправляется с приятелями в лес на выходные. Понаблюдать за птицами. Никто не мог и предположить, чем это закончится для Кимме: он оказывается брошенным в лесу, с серьезным ранением и слабой надеждой на спасение…«Притворяясь мертвым» — книга о выборе, совести и способности прощать.Роман Стефана Касты, лауреата премии Астрид Линдгрен, был отмечен Августовской премией и почетным знаком Нильса Хольгерссона.
«Никто не спит» известной шведкой писательницы Катарины Киери — роман о самом тяжёлом, о немом горе потери. Элиасу шестнадцать, он замкнут, закомплексован и зациклен лишь на одном: три года назад его жизнь изменилась навсегда, мама ушла из дома и не вернулась. Годы идут, а жизнь так и делится на строгие «до» и «после». Он написал маме 120 писем, и пока никакое «после» для него просто не складывается. Вежливое молчание с отцом, отсутствие друзей в школе… Хобби и досуг тоже остались в той жизни. Три года — настоящая пропасть, и в одиночку ее не перешагнуть.