Друзья - [11]

— Он идет!

Ямашта выскочил из дыры в заборе. Мы упали на землю рядом с ним и откатились к ближайшей машине. Дед открыл дверь и вышел на крыльцо. Он обвел глазами двор. Потом наклонился. Снова выпрямился, зашел в дом и закрыл за собой дверь.

Через несколько минут мы решились посмотреть за забор. Тарелки на приступке не было.

— Интересно, он станет эту рыбу есть? — заволновался вдруг Ямашта. — Вдруг он тоже подумает, что она отравленная?

— Конечно, он ее съест, — сказал Кавабэ. — У него вид был такой… голодный.

— К тому же твое сашими выглядело очень аппетитно, — добавил я.

А Ямашта вдруг глубоко вздохнул и сказал:

— Я думал у меня сердце вообще остановится.

Он сел на землю и прислонился к забору.

4

Наступили летние каникулы.

Каждый день мы ездим на автобусе в летнюю школу. На самом деле летняя школа — это те же самые дополнительные занятия, на которые мы всегда ходим после уроков. Но летом в обычной школе уроков нет, и дополнительные занятия начинаются не во второй половине дня, а с утра — и даже еще раньше, чем в обычной. Поэтому все ходят невыспавшиеся и недовольные.

Первое, что мы делаем, когда приезжаем в школу, — идем на общую зарядку. После зарядки — расходимся по классам на уроки.

По дороге на автобусную остановку надо идти мимо дедова дома. Вот и получается, что мы в первый раз увидели этот дом при утреннем свете, только когда начались каникулы, — ведь обычная школа находится совсем в другой стороне и раньше мы приходили сюда уже ближе к вечеру.

Утром телевизор у деда не работает. И лысины в окне не видно. Наверное, в это время он еще спит. Про стариков часто говорят, что они встают ни свет ни заря, но теперь-то я знаю, что это вранье.

На османтусе расчирикалась стая воробьев.

В ласковом свете утреннего солнца даже захламленный двор и разодранные котами мусорные пакеты, даже выпавшие из этих пакетов объедки и пластиковый мусор выглядят как-то жизнеутверждающе.

«Во-первых, мусорка приезжает не каждый день, а во-вторых, в восемь она все равно уже забирает мусор и уезжает, — подумал я, — а дед, наверное, дрыхнет допоздна и поэтому вообще не успевает мусор вынести».

Эта мысль секунду назад пришла мне в голову, и вот уже, сам не знаю как, я стою у деда во дворе и торопливо собираю разбросанный тут и там мусор в первый подвернувшийся под руку пакет. Сегодня понедельник. То есть мусорка вот-вот приедет. Если я быстренько соберу и бегом отнесу мусор к ближайшему фонарному столбу — тут до него метров десять, — то успею.

Я поднял очередной разорванный пакет. Откуда-то сбоку недовольно заорала кошка. Воздух наполнился кислым, тошнотворным запахом. Меня чуть не стошнило. Но я кое-как перевел дух, цыкнул на кошку: «Цыц! Тихо!» Что же это за запах такой? Ага. Это запах тухлятины. Банан протух, протух кусочек красной рыбы из о-бэнто, протухли остатки сардинок в консервной банке — то, что раньше было вкусным, протухло и теперь ужасно воняет. И все-таки я не понимаю. Гниение — это ведь всего лишь одно из многих изменений, происходящих с продуктами. Вот, скажем, когда мясо варят, то это изменение сопровождается вкусным запахом. Или брожение вина — запах при этом легкий, сладковатый. То есть получается, один и тот же продукт может изменяться и в «хорошую», и в «плохую» сторону. И я как-то сразу понимаю, какое изменение «хорошее», а какое нет. Например, то, что в последнее время происходит с моими руками и ногами, которые все растут и растут и не собираются останавливаться, — явно «плохое».

Я невольно вдохнул гнилостный запах, к горлу снова подступила тошнота. На глазах выступили слезы. Вдруг сзади раздался знакомый голос:

— Эй, Кияма! Ты чего это делаешь?

Кавабэ и Ямашта. Смотрят на меня непонимающе через дырку в заборе.

— Я мусор хотел выбросить.

— Мусор? — от удивления у Ямашты округлились глаза.

— Ты чё? Какой мусор?! — Кавабэ еле сдерживался, чтобы не заорать на меня. — Быстро вылазь и пошли отсюда.

— Вы лучше помогите. Одному мне не успеть.

— Ты дурак, да?

— Просто дедушка спит. Он проспал, понимаешь?

— Ага, а нам-то с какой радости выносить за него его вонючий мусор, а?

— Так мы когда за ним следим, это же все у нас под носом валяется и воняет. Ты ведь сам говорил, что запах неприятный.

— Ну и что с того?

— Слушайте, просто помогите мне, и все.

В конце концов, немного потолкавшись с той стороны дырки, они пролезли во двор. Бездомная кошка хотела прошмыгнуть мимо них, но Кавабэ умудрился наступить ей не то на лапу, не то на хвост, и она заорала как бешеная.

Ямашта взвизгнул и шарахнулся в сторону.

— Ямашта, не ори!

Я потихоньку начал передавать этим растяпам мусорные пакеты.

— Ну и вонь. — Кавабэ поморщился.

— У него даже газеты протухли. — Ямашта, зажав в руке пакет, который я ему только что передал, поднял с земли еще один.

— Ну ладно, так и быть, поможем деду… В конце концов, он ведь позволяет нам за ним следить, а это уже что-то, — философски заметил Кавабэ. — «Лучше мусор в руках, чем журавль в небе…»

— Отлично, теперь отнесем это к фонарю, — успел сказать я, и тут… Дверь дома с душераздирающим звуком открылась и ровно в тот момент, когда я обернулся, заехала мне со всей силы по лбу.