Друзья Высоцкого - [12]

А разве не было чувства вины перед Левоном у других его друзей? На похоронах Кочаряна не было и Андрея Тарковского. 14 сентября 1970 года в своем дневнике он записал: «Сегодня на студии Юсов сказал: «Умер Лева Кочарян». Ужасно. Как-то на душе нехорошо. Может быть, оттого, что мы были в результате нашей могучей совместной деятельности по поводу «Шанса» недовольны друг другом. Разошлись, в общем, тогда, когда он был болен уже. Скверно. Почему-то чувство вины перед ним не дает покоя. Хотя сделал я все, чтобы помочь ему в том, в чем я мог. Но все-таки мы долгое время были близкими людьми. На похороны я, наверное, не пойду. Ему все равно теперь, а делать вид – не хочется».

Осталась неразгаданной еще одна дневниковая запись Андрея Тарковского, сделанная им ровно за неделю до смерти Левона Кочаряна: «Мне кажется, что Артура Макарова я раскусил. Очень слабый человек. То есть до такой степени, что предает себя. Это крайняя степень униженности…»

* * *

Следственная бригада, сформированная прокуратурой по делу об умышленном убийстве гр-на Макарова Артура Сергеевича, дотошно, шаг за шагом, восстанавливала события последних лет жизни покойного, пытаясь обнаружить возможные мотивы преступления. А их, как оказалось, с лихвой хватало.

Было установлено, что накануне убийства, 2 октября в 10.30, личный водитель Макарова Владимир Мочалов заехал за «шефом» на дачу в Песках. В Москве Артур Сергеевич до 17.00 посетил несколько магазинов. Приехав домой, на улицу 26 Бакинских комиссаров, он отпустил водителя. Вечером на улице Вавилова, 5 Макаров встретился со своими старинными приятелями – генеральным директором совместного предприятия «Квинт» Тариэлом Джапаридзе и режиссером студии «Грузия-фильм» Михаилом Калатозишвили. Последний собирался утренним рейсом в Тбилиси на похороны бабушки. За упокой выпили по 15 граммов. Около полуночи Калатозишвили отвез друга на квартиру Жанны Прохоренко. Сыщики установили, что в два часа ночи Артур Сергеевич определенно был еще жив, что подтверждалось его звонком в Париж своей секретарше, которую он поздравлял с поступлением в тамошний университет…

На следующий день с утра Макаров собирался ехать в свою фирму. В 11.00 за ним, как обычно, заехал водитель. На его настойчивые звонки никто не реагировал. Подумав, Мочалов отправился в соседний дом, где проживала дочь Прохоренко Катерина, у которой должны были быть ключи от квартиры матери. Далее, как уже известно, поступил тревожный звонок в дежурную часть ОВД Западного административного округа столицы…

В целом Артур Сергеевич слыл довольно успешным киносценаристом, отдавая предпочтение приключенческому жанру. Кроме того, нередко перелицовывал свои криминальные сценарии в небольшие повести, которые публиковал обычно в ежегоднике «Поединок». В толстых журналах время от времени печатались его рассказы. В 1982 году, после долгих лет ожидания, вышла в свет его первая книга «Много дней без дождя».

В 1970–1980-е годы Макаров обитал, главным образом, в своем «медвежьем углу» на Верхней Волге. Знакомым говорил, что, занявшись охотой, перестал думать о деньгах. Он гордился тем, что самолично завалил одиннадцать медведей, смачно, в деталях описывая технологию убийства этого зверя. В Москве же бывал наездами. Его всегда тянуло к людям неординарным, с судьбами опасными и сложными. Он дружил с сыщиками и браконьерами, судьями и уголовниками. Изучал внутренний мир своих будущих героев. Он был талантлив, но несколько театрален. За свою жизнь он, словно артист на сцене, прожил несколько придуманных. Артур Сергеевич всегда точно знал, чего хотел, и шел своим путем, сообразно натуре и душе… Михаил Рощин даже завидовал: «Правильно живешь: писатель сам создает свою биографию»

Он всю жизнь сжигал мосты: в один момент бросил все – и писательство, и кино, и промысел. Может быть, перестал бить медведя, разглядев в звере что-то человеческое? Или были другие причины? Никто толком не знал. При кажущейся общительности Макаров никогда не был говорлив, не изливал душу, будучи достаточно закрытым человеком.

Вернувшись в Москву, Артур Сергеевич вплотную занялся коммерцией. Как выяснили опера, «серебряные гвозди», изготовлением которых якобы занималась макаровская фирма «Арт Гемма», были лишь прикрытием, «крышей» реального бизнеса Макарова – алмазов, точнее, их огранки.

В те годы в России гранильное дело находилось на пещерном уровне, якутские алмазы по дешевке продавались в качестве сырья транснациональной компании «Де Бирс». За рубежом камни превращались в бриллианты, после чего обретали уже космическую цену. Поэтому начатое Макаровым дело имело большие перспективы. Сегодня трудно сказать, каким образом Артуру Сергеевичу удалось выбить у тогдашнего руководителя «Роскомдрагмета» Евгения Бычкова лицензию на столь редкостный вид деятельности. Поговаривали, что здесь немаловажную роль сыграл равноправный партнер Макарова по алмазному бизнесу митрополит Кирилл (нынешний патриарх). Но это были лишь слухи, ничем не подтвержденные. А возможно, Артур Сергеевич действовал здесь через свою коллегу по сценарному цеху, кинодраматурга Елену Бортвину, которая являлась супругой некоронованному «алмазному королю России» Евгению Матвеевичу Бычкову.